LITMIR.BIZ

      – Ох, задали Вы мне работу, Иван Дмитриевич, – покачал головой начальник Управления. – Вам не икалось, когда вчера Ошарин орал?

      Разговор шел в том же самом кабинете на третьем этаже Министерства. Электрические люстры светят, паровые батареи греют, на столике в углу электрический самовар. Тепло, уютно, благолепно, вот только на душе от всего этого кошки скребут. Никифоров сидел за столом молча слушая хозяина кабинета.

      – Насилу нашего товарища министра успокоили. Пока пар не выпустил, даже слушать не хотел.

      – Раз ты меня на порог пустил, получается выслушал господин Ошарин.

      – Выслушал. Значит так, – чиновник подался вперед. – Ввод школы в Гражданке переносится на весну сорок первого. Договор с твоей компанией продлеваем.

      – Благодарствую, – кивнул Никифоров. – новую смету утверждаем?

      – Утверждаем. Лишку включим в бюджет сорок первого года.

      Этот вопрос как раз инженера не беспокоил. Министерство рассчитывалось по договорам честно. Заказчик не пытался обмануть, в чем-то ужать подрядчиков. Причем, несмотря на популярное в определенных кругах убеждение, на лапу с выгодных договоров чиновники не брали. Конечно, не совсем честно работали, старались нанимать на «жирные» объекты своих подрядчиков. Но здесь вопрос не в корысти, а в разумной предосторожности.

      Скажем, хозяин кабинета знал Ивана Никифорова еще по стройкам в Новониколаевске, когда-то работал у Никифорова мастером. Уважал, чего уж там говорить, бывшего наставника, знал, тот слово держит, работает на совесть, лишнего со сметы в карман не уводит. Настоящая русская старообрядческая этика, купеческая честность.

      Сам чиновник принимал конечно подарки, но в меру разумного и законом не осуждаемого. И Никифоров ему никогда ничего сверх приличий как старому знакомцу не дарил. Был такой момент.

      – Не спеши благодарить. Есть нюанс. – Игорь Иванович пододвинул к себе коробку с папиросами. – Тебе надо отдохнуть года два-три. Уехать из столицы, не подавать заявки на казенные конкурсы.

      – То есть?

      – Все знают, что ты не виноват, но именно ты вызывал комиссию, подписывался в актах. Руднев злопамятен, помнит, что именно с твоей подачи, это злосчастное решение родилось.

      – Я не настаивал на открытой разработке.

      – Видишь, надо было настоять на цементации. Видишь, теплая погода еще держится. Закачали бы цемент со шлаком, ....

      – Значит мне Руднев работать не даст?

      – Не он один. – Покачал головой хозяин кабинета. – Ты не торопись, есть интересный вариант.