Солдаты Римской империи. Традиции военной службы и воинская ментальность - Александр Махлаюк Античный мир

Скачать книгу

представляется правомерным говорить об особой корпоративности (или корпоративизме) императорской армии как важнейшей стороне ее специфической социальности и основе той целостной воинской ментальности, которая была общей если не для всех римских военных, то по крайней мере для их подавляющего большинства[60]. Именно эти базовые, типические характеристики и константы должны исследоваться в первую очередь, ибо через соотнесение с ними могут быть выявлены и правильно истолкованы черты своеобразия в самосознании отдельных более узких ранговых и специализированных по своим функциям групп внутри армии.

      Разумеется, признавая существование неких универсальных черт, присущих любому военному сообществу или регулярной армии, их обусловленность основополагающими принципами и интенциями военного дела, необходимо во избежание анахронизмов и аберраций руководствоваться тем, что называют презумпцией «инаковости» прошлого[61]. Недопустимо увлекаться возникающими аналогиями, поскольку главной целью исторического исследования всегда остается выявление конкретно-исторического наполнения «универсальных» категорий и акцентирование уникальности изучаемых феноменов. В изучение ментальных представлений необходимо внести историчность, выявляя то, чем определялось их содержание и изменение с точки зрения как системно-структурного, так и субъективно-деятельностного подходов[62]. Вместе с тем некоторые наблюдения и выводы современной военной социологии и психологии – дисциплин, интенсивно развивавшихся после Второй мировой войны, прежде всего в США[63], представляются достаточно интересными и плодотворными для определения подходов к изучению военных структур далекого прошлого, в том числе и солдатской ментальности. В специальной литературе справедливо подчеркивается, что основой системы воинских ценностей, отличающейся консерватизмом и высоким уровнем конформизма, являются особые условия и компетенция воинской профессии, прежде всего главная функция армии – осуществление насилия[64]. Вполне обоснованны также высказываемые некоторыми авторами идеи о воинской этике как особом культурно-историческом феномене, который связан с историческими традициями данной нации и представляет собой комплекс специфических ценностей, питаемых чувством воинского братства и составляющих индивидуальный и коллективный кодекс чести[65]. Важно, что в исследованиях военных социологов и психологов армия рассматривается как особая социальная структура, в которой во многом определяющую роль играют отношения в малых (референтных) группах. Такие группы по сути являются системой неформальных межличностных отношений, и так называемые вторичные символы играют в них известную роль лишь в той степени, в какой они интерпретируются в терминах, соответствующих повседневным нуждам отдельного солдата[66].

      Не подлежит, однако, сомнению, что, несмотря

Скачать книгу

<p>60</p>

В современной военной науке корпоративность (корпоративизм) рассматривается как наиболее значимое качество военного сообщества, как закономерная форма групповой самоорганизации военнослужащих, интеграции и институциализации их интересов в системе отношений «государство – гражданское общество». Она характеризуется прежде всего такими свойствами, как дух солидарности, общность групповых интересов, коллективная целеустремленность, глубокое чувство верности своей группе, которое простирается и на весь огромный коллектив, подчиненный верховному командованию. В социальном плане основой этой корпоративности является специфика образа жизни и особые групповые, профессиональные интересы, а с духовной точки зрения она основана на ценностно-ориентационном единстве военнослужащих, их самоидентификации как сообщества военных профессионалов (Вахмистров В.П. Социальные и духовные основы военного корпоративизма // Военная мысль. 2000. № 5. С. 39–43; См. также литературу, указанную ниже в примечаниях 48–50). Некоторые из этих моментов акцентировал в свое время выдающийся теоретик военной науки К. Клаузевиц, чье мнение заслуживает быть процитированным в развернутом виде: «Как бы ни мыслили себе совершенное воспитание в одной и той же личности качеств гражданина и воина… все же никогда не удается устранить профессиональное своеобразие военного дела, а раз это так, то те, которые занимаются военным делом, и пока они им занимаются, будут смотреть на себя как на корпорацию, в порядках, законах и обычаях которой и фиксируются факторы войны… Поэтому было бы большой ошибкой при решительной склонности рассматривать войну с высшей точки зрения недооценивать этот специальный дух обособления (Esprit de Corps), который в большей или меньшей степени может и должен быть свойственен войскам. В том, что мы называем воинской доблестью армии, корпоративный дух является в известной степени связующим средством, спаивающим образующие ее природные силы. На корпоративном духе легче нарастают кристаллы воинской доблести…» (Клаузевиц К. Указ. соч. С. 203–204).

<p>61</p>

Гуревич А.Я. Историческая наука и историческая антропология… С. 59.

<p>62</p>

Репина Л.П. Социальная история и историческая антропология: новейшие тенденции в современной британской и американской медиевистике // Одиссей. Человек в истории. 1990. М., 1990. С. 171 сл.

<p>63</p>

В отечественной военной литературе, несмотря на богатые традиции дореволюционного времени и некоторые интересные работы представителей белой эмиграции (см., в частности: Душа армии. Русская военная эмиграция о морально-психологических основах российской вооруженной силы. М., 1997; О долге и чести воинской в Российской армии. М., 1990; Русская военная мысль: Конец XIX – начало XX века. М., 1982; Золотарев В.А., Межевич М.Н., Скородумов Д.Е. «Во славу Отечества Российского» (развитие военной мысли и военного искусства в России во второй половине XIX в.). М., 1984), лишь в самые последние годы стали появляться достаточно квалифицированные, объективные и интересные работы, тогда как в изданиях советского периода многие теоретические положения и подходы носили запредельно идеологизированный характер, что, безусловно, снижает их эвристическую ценность (см., например: Волкогонов Д.А. Социологический и гносеологический анализ проблем военно-этической теории: Автореф. дисс… д-ра филос. наук. М., 1971; он же. Актуальные проблемы советской военно-этической теории. М., 1972; он же. Воинская этика. М., 1976; Военная психология. М., 1972; Проблемы психологии воинского коллектива. М., 1973).

<p>64</p>

Harries-Jenkins G., Moskos Ch. Armed forces and society // Current Sociology. The Journal of the International Sociological Association. 1981. Vol. 29. 3. Winter. P. 15; Goodpaster A.J., Huntington S.P. Civil-Military Relations. Washington, 1977. P. 7; Huntington S.P. The Soldier and the State. The Theory and Politics of Civil-Military Relations. 7 revised ed. Cambridge (Mass.); London, 1981. P. 8; 61 ff., 79; Janowitz M. The Professional Soldier. Glencoe, 1960. Passim; idem. Sociology and the military establishment / Revised edition in collaboration with P. Little. N.Y., 1965. P. 110–111.

<p>65</p>

См., например: Wilson S. For a socio-historical approach to the study of Western military culture // Armed Forces and Society. 1980. Vol. 6. P. 527–552; War, Morality and the Military Profession / Ed. M. Wakin. Boulder, 1979.

<p>66</p>

Brotz H., Wilson E.K. Characteristics of military society // American Journal of Sociology. 1946. Vol. 51, March. P. 371–375; Freeman F.D. The army as a social structure // Social Forces. 1948. Vol. 27. P. 78–83; Lang K. Military Institutions and the Sociology of War. A Review of the Literature with Annotated Bibliography. Beverley Hills, e. a., 1972; George G. Primary groups, organisation and military performance // Handbook of Military Institutions / Ed. P.W. Little. Beverley Hills, 1971. P. 293–318; The Social Psychology of Military Service / Ed. N.L. Goldman and D.R. Segal. Beverley Hills; Sage; L., 1976.