LITMIR.BIZ

      Две березы на лугу у протоки. Прадед Зимки рубит топором ту, что тоньше. Ночь, луна, звезды, шагающая береза. Ведун совершает обряд обжигания корней березы.

      Одна могучая упиралась ветвями в небо, а другая тонкая и гибкая, прямая как стрела к ней прижималась. Муж и жена. Сплелись ветвями. Не разорвать. А под их кронами два прутика березовых поднялись – детки. Но задумал пращур охлупень для хлева добыть. Поленился он в лес сходить и срубил «жену». Повинился, как заведено, перед обиженной древесной душой, покормил маслом. Но с того времени стали люди замечать, что каждую ночь оставшаяся береза выдирает из земли корни и пододвигается к избам на полшага. Пядь за пядью – упрямо туда, где белеет в лунном свете нагое тело любимой. Хотели задобрить, прирезали корову – не помогло. Решили срубить – топор соскользнул по белой коре, уязвил пращура в ногу. Вот уже над самым тыном тянет береза к людям свои ветви, ветер в них завывает, корни тоскливо скрипят. Страх охватил всех. Позвали весского ведуна. Тот провел обряд, обжег ствол и дерево замерло. Стало как неживое, хотя и зеленеет каждую весну, но не цветет. Не может жить в полную силу без любимой. Замерло, как в колдовском сне. Лишь черными ночами человеческим стоном надрывается душа, заключенная в обугленном стволе и ветви тянутся к людям через тын и шарят, шарят…