LITMIR.BIZ

      Так получилось, что Жора не смог отделаться денежным штрафом и пятнадцатью сутками ареста. В конечном счёте, его успешно обвинили в попытке изнасилования пожилой чёрной козы. Напрасно Полутряпкин отшучивался во время многочисленных допросов, ему грозило до восьми лет лишения свободы.

      Правда, строгая женщина, сорокалетняя судья Аделаида Фоминична Кульковская, глубоко ушедшая в себя и активно думающая о том, как ей излечиться от хронического запора, невпопад спросила у обвиняемого, участника судебного процесса:

      – Так вы признаёте, Георгий Терентьевич, что имели намерение принудительно склонить чёрного козла к половой, интимной связи?

      Глаза Полутряпкина от удивления округлились в десятый раз. Но тут, как раз, грамотный юрист, в данном, случае адвокат Арнольд Арнольдович Каримчук выразил справедливый протест, обращаясь к судье:

      – Я очень бы хотел, ваша честь, чтобы вы моему клиенту во время судебного процесса не наносили оскорблений.

      – Чем же я его оскорбила? – изумилась судья. – Я только задала господину Полутряпкину, вполне, резонный вопрос.

      – Дело в том, что мой подзащитный не мог совершить попытку сексуального домогательства по отношению к чёрному козлу по той причине, что Георгий Терентьевич не извращенец и не почитатель странноватых западных европейских ценностей. Подчеркиваю, что здесь речь идёт об особи женского пола, именно, о чёрной козе.

      – Да, я допускаю, что оговорилась, – вышла из раздумий личного порядка судья.– Конечно же, я имела в виду козу. Но разница не так велика…

      – Позвольте с вами не согласиться, ваша честь, – не унимался адвокат. – Разница принципиальна и, проще говоря, тюремный срок за козу будет у моего подзащитного гораздо меньше, чем за козла.

      Таким образом, опытному и непримиримому адвокату Каримчуку своими стараниями удалось грозящий Полутряпкину восьмилетний срок отбывания на зоне общего режима скостить до трёх лет, но строгого. Старый, лысый, предпенсионного возраста прокурор Илья Куприянович Лопушок бурно выражал негодование, но своего не добился.