LITMIR.BIZ

      Органы чувств отказали все и сразу – словно при какой-то невиданной контузии от взрыва, только не гремяще-огненного, а непроницаемо-чёрного, напоенного ледяным холодом, отрицающим саму возможность жизни, тепла, света… Казаков не успел испугаться этой внезапно накатившей мертвенной волны, как она уже схлынула, отпустила, осталась за кормой, словно её и не было вовсе. Вместе с ней не стало ряби на онежской воде, Большого и Малого Гольцов плоских, одетых низким кривыми лесом нашлёпок на поверхности озера. Не было свежевыкрашенной в белый цвет башенки маяка на каменном кончике Бесова Носа и даже серенького осеннего неба.

      Зато ветер усилился, здо шести баллов, задул точно в фордевинд, отчего «Квадрант» занесло кормой вперёд и едва не положило на левый борт. Казакову, как и остальным, вмиг стало не до творящегося вокруг катаклизма – свирепый рык Валуэра перекрывал свист ветра возле втугую выбранных снастей стоячего такелажа; жёсткие концы рвались из рук, в кровь обдирая непривычные, слишком мягкие для такой работы ладони московского интеллигента, да гулко хлопало над головой полотнище грота.

      – Шкот! Шкот на другой борт! – заорал Серёга. Казаков очнулся и принялся распускать снасть. Огромный трапециевидный

      парус готов был треснуть по шву под напором шестибалльного ветра. Гик (длинная, толстая жердь, удерживающая нижнюю кромку) едва не выгибался, и требовалось освободить его, дать упереться в ванты, снимая с дерева опасную нагрузку. Валуэр надсадно орал то по-русски, то на своём языке, подгоняя зазевавшегося новичка – петлю шкота, как назло, закусило, и Казаков, матерясь на чём свет стоит и сбивая в кровь пальцы, высвобождал клятую снасть.

      И вдруг всё кончилось. Неподатливый шкот петлями обвивал точёные дубовые нагели; бригантина выровнялась и шла на ровном киле, а матрос, резво вскарабкавшись на грот- мачту, притягивал к гафелю смотанный топсель. Ещё двое, разбежавшись по рею на стороны от фор-марса, уперлись ногами в ниточки пертов и подбирали полотнище паруса к рею, крепя складки кусками канатов, пропущенных, на манер завязок, сквозь парусину – как бишь их, риф-сезни? Ладно, потом у Серёги можно спросить… Казаков оторвал взгляд от окровавленных, ободранных пальцев и обозрел окружающее пространство.

      Бригантину несло вперёд по прямой, как стрела, морской дороге – не по дороге даже, а по тоннелю, края которого, исчерченные строчками волн и испятнанные пенными барашками, сначала плавно, а потом всё круче загибались вверх. Где-то там, в вышине они сливались с полосами облаков, летящих по вогнутому на манер трубы небосводу. Во всём мире

Скачать книгу