Мемуары посланника - Карлис Озолс

Скачать книгу

и их сторонников.

      В этом смысле пропаганда была так сильна, что более малодушные латыши в Америке стали стыдиться своего же народа. Надо было что-то делать, любыми средствами немедленно взяться за борьбу с этой ложью. За мной были безукоризненно проведенные в работе годы в Америке, обширные знакомства, связи, все это само собой подталкивало к разрушению злой легенды и отпору сознательным и несознательным нападкам на латвийский народ.

      Никогда не забуду одной беседы. Из России только что приехал доктор философии, еврей. Как-то при встрече я решил с ним посоветоваться. Он высказал замечательную мысль о роли латышей в большевизме:

      «Несчастье латвийского народа в том, что он и негодяю служит за совесть, то есть вполне порядочно».

      Нельзя было терять время. И я взялся за новую работу, борьбу за честь моего народа. С искренним подъемом, веря каждому моему слову, опираясь на опыт всей моей жизни, написал статью и послал ее в New York Times. Вот выдержки из этой статьи, появившейся 30 июня 1918 года.

      «Давно уже Америка знает русского эмигранта, давно американцы слышали правду и неправду о России, как о стране несчастья, произвола и варварства. Но не так давно узнали они русского интеллигента, представителя старого и нового правительства, некоторых общественных деятелей и русских талантов-художников.

      Мнение американцев значительно изменилось, и теперь уже с большим интересом Америка следит за борьбой, которая ведется во имя счастья русского народа, исход которой не может не отразиться на счастье всех народов, на истории всего мира.

      Большевики говорят, что русская интеллигенция, русский социалист, в лучшем смысле этого слова, тот же буржуй и враг русского народа, крестьянина и не способен к созидательной работе, а вот они – друзья народа, и с ними весь русский народ, русский крестьянин. Во время постоянных путешествий по Америке меня десятки раз спрашивали, кто такой русский крестьянин, за кого он в этой борьбе, за большевиков, как утверждают последние, или же за идеи, положенные в основу правительства Керенского.

      Разрешите же мне теперь, когда этот вопрос принял наиболее острую форму, чем когда-либо, сказать правду о русском, в частности о прибалтийском крестьянстве, истинным представителем которого я являюсь.

      Прибалтийский крестьянин – символ горя – больше всех страдал от гнета самодержавного и немецких баронов. Тот, кого русский барин, купец и чиновник держали в кабале, над которым производил разные эксперименты социалист-большевик, сам вовремя удирая за границу и оставляя крестьянина на расправу царским жандармам.

      Я родился в крестьянской семье, детство и юность провел в деревне, вставал с восходом солнца, с заходом ложился спать, проводя день на поле. До двадцати одного года я был простым рабочим, разделяя чисто крестьянские горе и радость. На заработанные таким образом деньги покупал книги и самоучкой сдавал экзамены, пока не поступил в институт.

      Крестьяне были и остаются

Скачать книгу