LITMIR.BIZ

      О воробьюшенька моей печали! —

      С кем она ку-ку, меж грудей нежа

      Да клевать давая страсть как пылко

      А ему бы только вертеть шеей.

      Ты куда, куда спешишь, глупый,

      На жаровне разве избежать жара? —

      Видно моя радость (не скажу боле)

      Хочет да хохочет да вовсе не может…

      Лишь с воробьюшею ей осталось

      Попусту тешить скорбную душу.

      О рыдай, Венера, и с нею Аморы,

      Плачьте все благовоспитанные люди,

      У моей подруги воробей скончался —

      Помер у моей девицы воробьюша,

      Коего она нежно обожала,

      Как зеницу ока. Как девочку мама

      Знал и воробеюшка мою девицу:

      Только на владычицу весело пищал он,

      Прозрачного меда пчелиного слаще

      Скакал он по нежной по ее утробе.

      А ныне ушел он в то мрачное место,

      Откуда никто никогда не вернется.

      То мрачное место зовется пастью

      Ада, что воробьюшеньку милого слопал,

      Бедного нашего съел воробьюшу.

      О злобный рок! О воробьюнишка-пташка!

      Из-за горькой судьбы твоей печальной

      У красотки веки алые раздуло.

      Вераний вернулся – танцуйте, братья!

      Вернулся друг мой – так пляши, мамаша!

      К родному дому и с окном и с дверью

      Он возвратился из Испании дальней.

      С нами он снова, о милый Вераний,

      С тобой мы сядем обнявшись, друг мой,

      Посидим, поболтаем о народах, о нравах

      И о дороге да и о погоде…

      Он все мне, право, он все мне расскажет,

      Вераний верный, – что может быть лучше

      Обнять ему шею и чмокнуть в щечку.

      Вар меня познакомил со своею девицей.

      Я как-то зашел к ним из любопытства —

      Поблядушка, конечно, но мне показалось,

      Собой недурна и не без воспитанья,

      Городская девушка. Мы поболтали,

      Я рассказал, как в Вифинию съездил,

      Да без толку – пустое времяпрепровожденье.

      Спрашивает: «А что руководство?»

      «Да не руководство, – я в ответ, – а рукоблудство,

      Претор – ему только чтоб теребили, а свита

      Немногим лучше. Все говорит: У нас важное дело.

      А какое дело? Чем оно важное? Мы ж свои люди.

      Ну как так можно!» Снова спрашивает:

      «А бурлаков-то, носильщиков этих хотя бы вывез?

      Знаешь, говорят, они в Вифинии в моде».

      Тут мне присвистнуть, пыль в глаза пустить захотелось:

      «Мужиков-бурлаков? Да уж конечно,

      Этих-то вывез, рослые парни,

      Сильные руки, крепкие ноги,

      Как на подбор, все – говорю – восемь,

      Хоть и бедна провинция, но обзавелся».

      И тут она, не сходя с места: «Слушай, Катулл,

      Одолжи бурлаков. Видишь ли, мне к Серапису надо

      На пару дней, хочу, чтоб к храму с комфортом

      Они меня поднесли на носилках».

      Ну что тут скажешь? «Слушай, красавица,

      Эти ребята, собственно говоря, не мои,

      Гай Кинна купил их, дружок мой старинный,

      Так что они-то, хоть не мои, однако же как бы

      Вроде того что мои, но все же не очень».

      Вот такими словами я еле-еле отговорился,

      Сгладил неловкость, попрощался и к дому

      Двинул. Ну до чего же бесстыжая баба!

      На минуту расслабиться не позволит.

      О Азиний,

Скачать книгу