LITMIR.BIZ

Скачать книгу

разоренные, полуразрушившиеся.

      И здесь ни звука. То же вечное молчание.

      – Да есть ли живой человек?

      В двух-трех домах еще живут. Остальные – пустые.

      – Ну, что? Как живете?

      – Какая уж жизнь? Маемся.

      – Садите, сеете что?

      – Что здесь растет! Одна картошка, да и то с грехом пополам. Живут молча, угрюмо, каждый уйдя, замкнувшись в себя, тоскливо выжидая, когда кончится срок поселенья, можно будет получить крестьянство и уйти «на материк».

      Дальше, дальше от этой безотрадной стороны.

      Тараторят, заливаются, стонут звонки под дугой.

      Тройка низкорослых, приземистых, коренастых, крепких, выносливых, быстрых сахалинских лошадей с горки на горку, из пади в падь, несет нас вдоль острова к югу.

      – Вот здесь застрелили Казеева (один из убийц Арцимовичей), – показывает вам ямщик. – Здесь в пургу занесло снегом женщину с ребенком… Сюда я намедни возил доктора – поселенца с дерева снимали… Повесился… Здесь в прошлом году зарезали поселенца Лаврова…

      Обычная сахалинская дорога.

      Картина природы меняется.

      Безотрадная северная сахалинская сосна и ель уступают место веселой, приветливой лиственнице, начинающей уже покрываться своей мягкою, нежною, пахучею хвоей. Кое-где попадется невысокий кедр.

      Забелели местами березовые рощицы. Березы еще не собираются распускаться, но их беленькие стволы так весело, нарядно, чистенько выглядят после суровой темно-зеленой одежды хвойного леса.

      Ива, гибкая и плакучая, наклонилась над речкой, словно хочет рассмотреть что-то в ее быстрых струях.

      По оврагам еще лежит снег, а по холмам, где пригревает солнышко, уж пышно распустился лопух.

      И горы пошли более пологие, и пади шире.

      Это уже не ущелья, не огромные трещины среди гор, а равнины, от которых веет простором.

      И поселенья встречаются все крупнее и крупнее. Величиной в хорошее торговое село.

      И чаще на вопрос: «Ну, как живете?» – слышится ответ:

      – Живем кое-как. Лето только больно коротенько.

      По пути попадаются волы, запряженные в плуг.

      В каждом селенье найдете двоих, троих, а то и больше зажиточных хозяев.

      Это Тымовский округ, картина Среднего Сахалина.

      Дальше начинается тундра – «трунда», как ее зовут сахалинцы.

      Колеса вязнут, еле ворочаются в торфяной массе.

      Ямщик слез и идет рядом, чтобы легче было лошадям.

      Двигаемся еле-еле. От лошадей валит пар.

      Пахнет вереском. От его удушливого, тяжелого запаха, похожего на запах кипариса, начинает болеть голова.

      Вся тундра сплошь покрыта его красными кустиками. Словно кровь запеклась.

      Тундра и тайга. И снова ни звука. Только дятел простучит да кукушка прокукует вдали.

      Тоска, ноющая, щемящая, забирается в душу. Чем-то безотрадным веет кругом.

      И не верится даже, что где-то на свете есть Италия, голубое небо, горячее солнце, что есть на свете и песня, и смех… И все, что приходилось видеть раньше, – все это кажется

Скачать книгу