LITMIR.BIZ

      И смерть приходит и уходит,

      И жизнь болтается на рее,

      А, если что-то происходит,

      Так это в жизни брадобрея…

      Прозаик легкой прозой дышит,

      И, будто дождь из грузной тучи,

      Бьют капли времени по крыше

      И никого уже не учат.

      Сквозь ткань прозрачную рассказа

      Мы видим прошлого зарницы,

      И так легко проникнуть сразу

      За грань прочитанной страницы.

      А там и холодно и жарко,

      И Ариадны нить капризна,

      И у огня сидит весталка

      Магического реализма.

      Люди, улицы, дома,

      Корабли под парусами,

      Здесь давно, мы знаем сами,

      Спит история сама.

      Самость скошенных церквей,

      Самость палевых каналов,

      Говорят, быть может, малость,

      Но, что может быть ясней.

      Ах, не так уж жизнь сложна,

      Как нам в юности хотелось,

      Не нужны ни смерть, ни смелость

      чтоб познать ее до дна.

      И все ищем мы не там,

      И живем, – и крыть нам нечем,

      Если бросит нам на плечи,

      Влажный вечер Амстердам.

      В чужой стране не пишется, она, как чувств околица,

      Как будто в тексте ижица, чужим изгибом колется.

      И радости, и горести, и за окном прохожие —

      Слепые вехи повести, на жизнь так непохожие.

      Все начато, все выжато, чужой рукой разложено,

      И даже осень рыжая своей смущает кожею.

      Что делать мне нездешнему, взлететь где в небо синее?

      И конные, и пешие – одни скупые линии.

      Над домом аист кружится, шуршит дорога гравием,

      В овраге речка-ужица поет себе во здравие,

      День чистым светом полнится, как ветром грудь у паруса,

      А мне душа-невольница – ни строчки и ни замысла.