LITMIR.BIZ

Скачать книгу

в руке Василия Семёновича и мешал ему, с его палочкой, идти. Раз яблоки чуть не высыпались. Я забрала у деда пакет. Тот будто очнулся:

      – Еду надо к соседу занести. Я живу у соседа.

      Мы зашли к соседу. Дом был побит. Василий Семёнович сначала поставил пакет на землю и начал искать, чем бы его прикрыть, – вокруг вертелись собаки. Не нашёл, поковылял дальше, отворил дверь жилья. Это была по виду летняя кухня. Поставил пакет внутрь и закрыл дверь.

      Мы вышли со двора. Проулок тянулся дальше, от нашей машины уже кричали: надо было ехать.

      – Я хочу показать вам свой дом, – повторил Василий Семёнович.

      Я повертела рукой: мол, сейчас вернусь. Мы пошли дальше по улице. Я торопилась.

      – Осторожно, – сказал Василий Семёнович, на миг выйдя из своего сумрака, и ткнул тростью в сторону автомобильной покрышки, которая лежала посреди дороги. На боку покрышки была надпись мелом: «Мина».

      Дом Василия Семёновича оказался сразу за этой покрышкой.

      Лучше всего сохранился забор.

      На участке валялись брошенный гранатомёт и болванки снарядов.

      В дом мы зашли через пролом на месте двери, сама дверь лежала краем на крылечке, другим – в землю, будто хлопнулась в обморок. По этой двери мы залезли в дом. Я пыталась помочь старику, он отказался:

      – Я тут всё знаю, как идти. Вы смотрите под ноги.

      Крыши у дома не было. Он был словно кукольный домик, у которого сняли крышу, чтобы сделать перестановку, но что-то пошло не так, и раздосадованный ребёнок разломал дорогую игрушку. Да ещё и поиграл со спичками: внутренности жилья были обуглены. Через груды кирпича мы залезли, видимо, в гостиную, которую здесь называют залом. Рядом – проём в спальню, где одни спёкшиеся угли.

      – Сюда попал зажигательный снаряд. – Василий Семёнович указал мне тростью в угол комнаты. Там действительно лежала развороченная оболочка боеприпаса, похожего на танковый. – А здесь спала моя жена. – Трость ткнула в место у стены. Там ничего не было. Просто пепел.

      Мы стояли молча. По идее, мне следовало спросить у Василия Семёновича, чей был снаряд, кто стрелял. Но было понятно, что для старика это не имеет никакого значения.

      – Я к ней не смог пробраться, – сказал он. В голосе не было острой вины – скорее растерянность.

      Я подумала, что и это не имело значения: практически сто процентов, что от взрыва в такой близости женщина погибла мгновенно.

      Ветер захлестнул откуда-то сверху и принёс горсть нежданного апрельского снега. Приморский регион – здесь, как и у нас в Питере, погода меняется как по волшебству. Белые мухи снега смешивались с хлопьями гари. Я поёжилась.

      – У вас есть родственники в России? – Канал, на который я работала, делал истории о воссоединении семей. А Василия Семёновича попросту нужно было вывозить из его сгоревшего дома – и хорошо бы, у него оказались родственники.

      – У нас дочери, одна – в Питере.

      Он по-прежнему говорит «у нас», отметила я.

      Елену, дочь Василия Семёновича, мы нашли не по соцсетям, а по телефонной базе

Скачать книгу