LITMIR.BIZ

Скачать книгу

ачастую за взглядами людей стоит жизненный опыт. Профессор Михаил Иванович Фролов принадлежал к бескорыстному, скромному и доброму поколению победителей и был не только настоящим полковником, блестящим ученым, но и замечательным популяризатором научных концепций, которые не всегда совпадали с официальной точкой зрения. Он был мужественным человеком и никогда не думал о карьере, на первом плане всегда стояло дело. Генералом он так и не стал, но, судя по его словам «оно того стоило»…

      С Михаилом Ивановичем мы познакомились очень давно – еще в то «смутное» время, время, когда разрушалось могучее советское государство. В Ленинградском инженерно-строительном институте (впоследствии Санкт-Петербургском государственном архитектурно-строительном университете) работал Проблемный совет «Российская Федерация в годы Великой Отечественной войны», который возглавлял доктор исторических наук, профессор Федор Борисович Комал. Михаил Иванович был членом этого совета. В прошлом этот совет координировал деятельность всех историков СССР, специализирующихся на истории Великой Отечественной войны.

      Многие ветераны войны стремились разобраться в причинах возникновения «мирового пожара». Их путь в науку был схож – вчерашние беспризорники или воспитанные одними матерями дети, попавшие в детский дом или военизированное учебное заведение, комсомольский набор в армию, война, служба, защита кандидатской, а потом и докторской диссертаций, наука и преподавание в высшей школе. Они не могли не оказаться вначале в армии, позже – в науке. Вполне естественно, что их интересовал вопрос: почему вспыхнул «мировой пожар»? И они делали все возможное, чтобы он не повторился вновь. Ветераны стремились к постижению правды.

      Когда мы встречались, возникало удивительное чувство единения с участниками Великой Отечественной. Как и многие фронтовики, они не любили рассказывать о войне. Федор Борисович Комал говорил, что тот кто не сражался в 1941 году никогда до конца не поймет всей сложности этой войны: «штабов не было, о каких госпиталях может идти речь».

      Докторскую диссертацию Михаил Иванович защитил в 72 года. Он рассказывал, как на одной из конференций известный историк Виктор Анатольевич Ежов объявил: «А сейчас выступает доктор исторических наук Михаил Иванович Фролов». Михаил Иванович подошел к кафедре и сказал, что произошла ошибка – он кандидат. Виктор Анатольевич возразил: «Ничего не знаю. Через полгода защита Вашей докторской диссертации». Защита прошла блестяще. Михаил Иванович Фролов изучал немецкую историографию о войне, много и плодотворно общался с иностранными учеными.

      Михаил Иванович рассказывал много историй, во время наших удивительных встреч в его профессорской квартире-«хрущевке». Он говорил о личном и общественном, а его анализ политической обстановки всегда был точным и опережал время. От него первого я услышал о том, что многое, происходящее тогда в исторической науке, будет связано с попытками пересмотра итогов Великой Отечественной войны.

      Вспоминается одно из его выступлений в Таврическом дворце. С огромным трудом он поднимался по лестнице к трибуне, и зал, как всегда, напряженно молчал. Но как только он заговорил, все слушали завороженно. Иногда во время речи он прикрывал глаза. Такая у него была манера выступления. Тишину взорвал гром аплодисментов, люди стали вставать. Аплодировали очень долго.

      Иногда он вместе с другими ветеранами выходил «напрямую», в высшие эшелоны власти. Их совместные усилия остановили распространение нацистской литературы в нашей стране. Их пример и поддержка помогла многим продолжать заниматься наукой и патриотическим воспитанием подрастающего поколения в те времена, когда за это ничего не было – ни премий, ни наград. Они не дрогнули и вызывали огонь на себя так же, как на фронте.

      Во время войны он служил в артиллерийской разведке, всегда был вместе с пехотой на передовой. Его подчиненные были намного старше, и во время знакомства предложили выпить спирту. Юный Михаил Иванович не пил, но отказать было неудобно. Налили стакан, после первого же глотка он стал задыхаться (спирт пьется на вдохе): «Воды! Воды старшому…»

      Однополчане звали его «юнкер». Будучи спортивным, быстрым и легким во время рукопашных схваток пользовался автоматом. Не раз он находился на волосок от гибели, дважды вызывал артиллерийский огонь на себя. Первым форсировал Одер, но Героем Советского Союза не стал, поскольку был ранен и обещание представить к высокой награде самого первого, переправившегося на другой берег, как-то забылось в военной суматохе наступления. Все награды он почти никогда не одевал, – слишком много они весили. Предпочитал носить орденские планки.

      Помощи не просил, предпочитал передвигаться по городу самостоятельно. Палку называл «подруга». Последний раз я его видел, когда отвез домой после конференции. Он поднялся на пятый этаж и помахал рукой из открытого окна. Таким я его и запомнил.

      Когда его поминали в голову пришла мысль: «Что-же я здесь сижу, мне еще Михаила Ивановича домой надо везти». Но нужды в этом уже не было…

      Историки не умирают, просто их имена становятся частью историографии. Позвольте предоставить Вашему вниманию исследование Заместителя председателя Академии военно-исторических

Скачать книгу