LITMIR.BIZ

Заяц, барабанящий по разным политическим поводам, появлялся в нравоописательной литературе и прежде. Так, в очерке А. Помье «Шарлатаны и жонглеры», опубликованном в 1831 году во втором томе коллективного сборника «Париж, или Книга Ста и одного автора», среди уличных «артистов» описан ученый заяц, который умеет выбивать дробь на бубне и стрелять из пистолета, причем охотно делает это в честь французского народа и решительно отказывается показывать свое умение в честь консервативного министра Полиньяка (см. примеч. 64), но иногда ошибается, к негодованию хозяина и публики, потому что в революционные времена разрешенные и запрещенные темы сменяются слишком часто и бедный заячий мозг не может этого постичь. Это короткое упоминание у Сталя развернуто в сюжет. В число героев, прославляемых Зайцем, входят «звезды» политической жизни начала Июльской монархии: студенты Политехнической школы принимали активнейшее участие в революции, которая произошла в Париже 27–29 июля 1830 года; Луи-Филиппа эта революция возвела на престол; Жильбер дю Мотье, маркиз де Лафайет (1757–1834) был одним из тех либеральных политиков, которые в конце июля 1830 года способствовали падению старшей ветви Бурбонов и воцарению Луи-Филиппа; с августа по декабрь 1830 года он командовал парижской национальной гвардией и был чрезвычайно популярен в народе; Жак Лаффит (1767–1844) – банкир либеральных взглядов, активный участник Июльской революции, со 2 ноября 1830 по 13 марта 1831 года был председателем кабинета министров и министром финансов. Девятнадцать министров – члены кабинетов, после Июльской революции сменявшихся очень быстро (порой по прошествии недели). Польша, в которой в конце ноября 1830 года вспыхнуло восстание против российского господства и которая в сентябре 1831 года потерпела окончательное поражение от российской армии, была в «июльской» Франции предметом живого сочувствия; польские события обсуждались не только в газетах, но и в толпе, так что известие о занятии Варшавы русскими вызвало в Париже четырехдневные беспорядки. Наконец, фигура Наполеона, который не утратил во Франции популярности даже в эпоху Реставрации, после 1830 года стала особенно востребована в простом народе; спектакли, посвященные его деяниям, шли в парижских театрах и в Олимпийском цирке.

В варианте 1867 года Заяц стреляет уже не из пистолета, а из пушки.

Жюль-Огюст-Арман-Мари, князь де Полиньяк (1778–1847), был председателем кабинета министров с августа 1829 года по июль 1830 года; именно его консервативная политика привела к свержению Карла Х, и во время суда над ним и еще тремя министрами из его кабинета осенью 1830 года парижская толпа требовала их казни. Имя Полиньяка оставалось ненавистно многим французам спустя десяток лет после революции; в начале 1840-х годов в романе «Урсула Мируэ» Бальзак свидетельствовал, что в народе всех скверных лошадей именуют Полиньяками. Английский военачальник и политический деятель Артур Уэсли, 1-й герцог Веллингтон (1769–1852), был не слишком любим французами еще с тех пор, как в 1815 году командовал англо-голландской союзной армией, разбившей Наполеона при Ватерлоо, а после заключения мира был назначен главным начальником союзных оккупационных войск во Франции; в 1830 же году Веллингтон был премьер-министром Англии и отнюдь не приветствовал Июльскую революцию. Наконец, российский император Николай I резко осуждал свержение Карла Х и считал Луи-Филиппа узурпатором; после революции Россия поначалу отказалась признать новый порядок, установившийся во Франции, и французы даже опасались, что российский, австрийский и прусский абсолютные монархи объявят «июльской» Франции войну; хотя этого не произошло, российский император все равно оставался для парижской революционной толпы пугалом. Заметим, что в 1841 году российская «цензура иностранная» запретила для распространения эту страницу с упоминанием Николая (см.: Список книг, позволенных для публики с исключением некоторых мест комитетом ценсуры иностранной в июле 1841 года. СПб., 1841. С. 5).

О восточном вопросе см. примеч. 15. Заячье мясо запрещено употреблять в пищу иудеям и мусульманам; у Зайца, разумеется, на эту проблему свой особый взгляд.