Мир и мы. Стереть стереотипы - Ф. В. Шелов-Коведяев

Скачать книгу

и П. Тейяра дё Шардена, меньшим энергетическим напряжением.

      Традиционная политическая идеология Китая двойственна. Так, она постулирует, что только Поднебесная и её народ имеют мандат свыше на управление миром, остальные же должны довольствоваться благом подчинения. Её носители находят ей оправдание и в устойчивой самобытности своей цивилизации в течение тысячелетий и в стремительном окитаивании всех захватчиков, пытавшихся поначалу навязать стране чуждые ей правила. Эти догмы, с одной стороны, погружают Китай целиком в рамки классической восточной модели. И объясняют, почему марксистская идея мировой революции и всемирной республики легко адаптировалась к древнейшему обществу.

      Однако, конфуцианство настраивает политика и на предельный прагматизм, что позволяет синологам называть Поднебесную Римом Востока. Благодаря практичности, сепаратизм и цивилизационный оползень XX в. вызвали тут не крушение государственности, но переход к прагматике Дэна. Подобно японскому мессианизму в 45-ом, идеология была отодвинута в сферу сугубо домашнего употребления.

      Так образуется второй парадокс современности: китайский политический проект стал, по существу, западным, поскольку на смену декларации права на мировое господство в нём пришли прикладные шаги по реальному его присвоению. Китайцы держат рынок ширпотреба в планетарном масштабе. Им же принадлежит половина мирового рынка электроники. Только американские инвестиции и лишь в континентальную часть страны превысили 1 триллион долларов. Сотни миллионов хуацяо и бизнесов работают в диаспоре на интересы метрополии. Пока ещё удаётся сдерживать порыв китайского капитала к контролю над русскими и американскими запасами нефти. А вот в случае с британским Ровером он, чувствуя слабое звено, позволил себе даже капризничать по цене.

      Пекин уже de facto оседлал Запад его же средствами. Ибо тот не в силах оторваться от собственных материальных затрат и прибылей. Если же вспомнить о том, что власть должна опираться и на силу, то китайские армия и военная промышленность, в том числе в области высоких технологий, делают в последнее время поразительные успехи.

      Отсюда третий парадокс. Поскольку дальневосточный политический проект мимикрировал, у него преимущество. Впервые не европоцентричная, а восточная идеологически и западная организационно модель может стать объединённой (и объединяющей) и всеохватной. Война его конкурентов, западного либерализма и исламского радикализма, между собой работает на интересы Китая. Обескровив друг друга, оба будут ему лёгкой добычей. Поэтому пока он свысока внешне почти не интересуется их суетой. Словно обезьяна, что наблюдает за дракой двух тигров.

      Неотъемлемая часть прагматизма ханьской культуры заключается в том, что в ней ничто окончательно не отвергается и не забывается, просто как бы засыпает до срока. Да и время в ней течёт традиционно: её прошлое находится не позади, а впереди. Ради реформы китайцы

Скачать книгу