ТОП просматриваемых книг сайта:
.
Читать онлайн.
– Я ее не видела, – дипломатично отвечает Джоанна.
– Я тоже, – заявляю я, зная, что с Мартиным лучше всего быть честным.
– Фокси, Фокси! – продолжает выкрикивать он и начинает шарить по всем углам заваленного театральным реквизитом гаража. Он продирается вглубь помещения между сложенными штабелями декораций и каких-то плакатов в стеклянных рамах. – Я же просил вас проследить, чтобы она не выскочила из дому. На улице полно машин (машин почти нет: улица очень спокойная). Ни на кого нельзя положиться!
Одна из прислонённых к стене картин с грохотом валится на пол, стекло разлетается вдребезги.
– Фокси, Фокси! – вопрошает Мартин, не обращая на нас никакого внимания. – Где ты, Фокси?
Я бросаю взгляд в сад и вижу, что в кустах застыла испуганная мордочка его любимицы.
– Вон она! – радостно воплю я и направляюсь к ней. Мартин кидается в мою сторону и, обогнав меня, извлекает кошку из кустов. Крепко прижав ее к груди, он, ни на кого не глядя, уходит в дом. Джоанна, как ни в чём не бывало, продолжает штопать мантию, бросив на меня выразительный взгляд. Мы оба облегчённо вздыхаем.
14. Джоанна кормит любимую кошку Мартина
К полудню в доме собираются актёры, и Мартин проводит с ними краткий инструктаж в гостиной. Потом они уезжают в театр. Перед отъездом я становлюсь свидетелем фантастической сцены, вполне в духе Чосера: кормёжки голубей. Это было что-то! Одетый в свой старый, перепачканный птичьим помётом пиджак и мешковатые брюки, Мартин выходит на крыльцо с миской овса в руках и, встав в позу «сеятеля», ждёт, пока все «зрители не рассядутся по местам». К этому моменту, на заборе, оконных наличниках, на дорожке, ведущей к калитке, и везде, где только можно, уже сидят десятки, (если не сотни!) голодных (?) птиц. Опоздавшие особи кружатся над домом в поисках свободного места. Как они все догадались о предстоящем «действе»? Стадное чувство? Широким жестом сеятеля Мартин начинает разбрасывать «манну небесную» по всему пространству крохотного садика, и голуби, как безумные, накидываются на пищу. Они топчутся на дорожке, толкая друг друга и вскидывая крыльями, взлетают на крыльцо, камнем падают Мартину под ноги, садятся ему на плечи, и даже на голову! И… гадят! Всё вокруг исперчено бело-серыми кучками помета. Но Мартину, чувствуется, на это ровным счётом наплевать. Он творит своё «чудо». Сотворив его, он довольный уходит к себе наверх, переодеваться. Кстати, у него в кабинете на втором этаже, тоже живёт голубь, «которому нужна была помощь», как объяснил мне Мартин. Похоже, он чувствует себя там, как дома. Он летает по комнате и, конечно, гадит: на ковёр, на книги, и даже на огромный телевизор «Сони». Позже, Джоанна разъяснила мне, что кормёжка – это своеобразный ритуал, который Мартин совершает перед каждым спектаклем. «Это настраивает его на творческий лад», говорит она.
Когда они уехали, мы с Питером