ТОП просматриваемых книг сайта:
Миллиметр. Елена Трумина
Читать онлайн.
Лицо хозяйки, смягченное материнской лаской, сделалось простодушно мечтательным. Несколько минут Кира, уже изрядно придушенная питоном, но вынужденная восхищаться его необыкновенным узором, искала среди одинаково жалких детей-зайцев, послушно танцующих вокруг елки на новогоднем утреннике, сына Елизаветы, а та коварно хихикала, когда гостья указывала пальцем на чужого ребенка.
– Ах, да вот же он! – наконец пощадила она ее. – Видите, ушки какие? Ушки-то! А-а? То-то!
Она поделилась секретиком, что надо сделать, чтобы ваш зайчик выглядел убедительней всех остальных зайчиков. Секрет оказался прост: ушки следует накрахмалить, и тогда они не обвиснут по сторонам, как у остальных детей нерадивых родителей, а будут жизнеустойчиво торчать вверх.
– Он у вас, наверное, теперь весь такой в костюме и галстуке, и ботинки, как звездное небо, сияют? И портфель в руке? Да? – Кира шутливо улыбалась.
– Слава богу, пока силы есть. Силы есть, и слава богу. Вот так лежишь иногда, кажется, что совсем без сил. Мучаюсь давлением. А пойдешь машину Андрею помоешь и, смотришь, и жить веселее, и бодрость откуда ни возьмись. Активный образ жизни – вот, моя милая, ключ к здоровью и долголетию.
Елизавета перевернула страницу альбома:
– Это Андрюша на Черном море с моими родителями. Оба работали учителями. Папа физику преподавал в школе, мама читала русский и литературу. У нас очень интеллигентная семья. Наши предки были крепостными самого графа Шереметева.
Одна за другой перед Кирой замелькали картинки безмятежного летнего отдыха: Сочи, пальмы, музыкальные фонтаны, детская голова олигофрена в прибрежной пене, брызги, чайки, ясное южное небо…
На рыбалке. На велосипеде. Друг детства. «Такой хороший мальчик был, а сейчас, представляете, алкоголик». Сбор клубники. На плече у деда, подполковника авиации.
Кира машинально достала из кармана пачку сигарет. Чиркнув зажигалкой, она привела в действие катапульту. Жадно затянулась. Теперь, под облаком дыма, она катапультирующийся летчик. Над ней парит сокол, слетевший с плеча юного натуралиста. Сокол парит и поет о судьбе последнего советского пионера, который болел ветрянкой и тайком ел зубную пасту. Мелькают алые пятна пионерских галстуков, перед тем как навсегда исчезнуть.
Оторвавшись от альбома, Елизавета с удивлением воззрилась на клубящийся дым.
– Простите, я выйду на балкон, – спохватилась Кира.
– Ну что вы, что вы. Я сама уже давно хочу. Вы позволите?
Кира протянула пачку. Елизавета закурила. Голова ее откинулась назад, и она продолжила, простодушно игнорируя тоскливый вид своей гостьи:
– А в пятом классе Андрей подобрал раненую ворону. Три дня ухаживал, но птица умерла. Как он плакал! Бедный мальчик…
Внезапно рассказ оборвался – в прихожей щелкнул замок. В коридоре зашептались, зажегся свет. Послышался женский хохоток.
– О, – дернулась Елизавета, –