ТОП просматриваемых книг сайта:
Казнить нельзя помиловать. Николай Николаевич Наседкин
Читать онлайн.Название Казнить нельзя помиловать
Год выпуска 2024
isbn
Автор произведения Николай Николаевич Наседкин
Издательство Автор
Он подъехал к вокзалу взъерошенный, ещё багровый от пережитого унижения и с квитанцией в бардачке на трёхрублевый штраф (всё ж талон капитанишка не продырявил – сдрейфил!), подъехал тогда, когда пассажирский из Москвы уже стронулся с места, отправляясь на отдых в тупик.
Ещё издали, объезжая громадный тугой фонтан, пенящийся на привокзальной площади, Фирсов увидел на высоком крыльце у главного входа фигурку Юлии в голубых брючках и белой майке. На майке пламенела какая-то надпись. Юля поставила на небольшой чемодан крепко набитую сумку, придерживала её руками и спокойно, без суеты посматривала по сторонам. Сразу было видно: она ни капельки не сомневается – он обязательно её встретит.
Валентин Васильевич даже и сам не ожидал, что так по-мальчишески обрадуется, прямо-таки задрожит, увидев её, и остро пожалел, что не решился купить цветы. Он припарковался, выскочил из машины, торопливо замкнул дверцу, проверил – надежно ли, и устремился к девушке сквозь густой поток привокзальной толпы.
«Не дай Бог, кто из знакомых увидит – пропал!» – мелькнуло в голове. Он на всякий случай быстренько огляделся по сторонам. Только он хотел успокоиться, как вдруг:
– Валентин Васильевич!
Он вздрогнул и испуганно оглянулся.
2. Фундамент
Если говорить откровенно, Валентин Васильевич Фирсов слегка стыдился своей жены.
Сошлись они тринадцать лет назад, в пору, когда Фирсов был голодным, относительно худым и истекающим слюной студентом. В пединститут он поступил поздно и только с третьей попытки. В деревне, где он рос, имелась только восьмилетка, да и в той Валя Фирсов, лопоухий и длиннолицый пацан, больше по коридорам слонялся, чем сидел в классе. Учение он не любил, давалось оно ему с превеликим трудом, с муками и слезами. Немалую роль в усвоении им школьных премудростей играл старый солдатский ремень отца, ставший мягким и пегим от старости, но литая пряжка сохранила свою убойную силу. Она, бывало, в минуты тятькиных экзекуций так огненно припечатывалась к пухлым ягодицам Вали, что от боли его ломкий голос срывался на поросячий визг. Однако ни ремень отцовский, ни слёзные заклинания матери не будили в маленьком Фирсове страсти к учёбе – голова его усваивала из курса наук весьма малую толику на нетвёрдую хилую троечку.
После восьмилетки, когда встал вопрос о дальнейшем жизненном пути Вали Фирсова, случилась в их семье очень большая баталия. Крепкий брусчатый дом о пяти окнах по фасаду ходил ходуном и трясся от ора, плача, брани и свиста ремня. Но ни заалевшие звёзды от пряжки на заднице, ни проклятия и опять же мольбы матушки, ни даже угроза отца, что он лишит сына наследства, резону не имели, и Валя от школы-интерната в райцентре отбрыкался наотрез. Пошёл к отцу, который заведовал отделением в колхозе, на конюшню.
Так бы и проробил всю жизнь конюхом, если бы судьба не сдала карты по-своему. То ли потому, что Валя Фирсов был сынком заведующего, то ли