Скачать книгу

эгоизм, отрицание всего окружающего. Действительность уродовала и ломала ее любовь к сыну. Выстроенный ими мир таких идеальных взаимоотношений стремился исчезнуть, прихватив что попало.

      ***

      С похорон Серёжа вернулся в дом с неузнаваемым, нежилым миром. Степень отрешения болезненно напрягала своей реальностью. Эхо гуляло само по себе, соревнуясь в бестолковости со шторами, которые пузырились, убегая от незакрытой форточки. Лужа под пустым холодильником высохла, жёлтым краем обозначив границу начала конца дома.

      Выбираться из своего «зашкафного» мира Серёжа не стал. Мамин диван, покрытый стареньким коричневым пледом, перетащил в сторону. Воспоминания были беспорядочными, пугающими своей ненужностью. Горя не было. И только ощущение пустоты и потери вдруг материализовалось через общую фотографию с отцом.

      Очень молодые родители держали за руки совсем маленького мальчика в длинных шортах, панама закрывала глаза, голова повёрнута в сторону матери. Трёхколёсный велосипед лежал на боку.

      Редкие капли из крана на кухне тишину не нарушали, напротив, творили из неё значимость и, казалось, наводили порядок в пустоте. Утро, зашедшее в комнату просто вместе со светом, ничего не обещало.

      Наставший день застал Серёжу на могиле матери, изнуряющие слёзы сотворили из головы вязкую бессмысленность, болели грудь и горло.

      Пугающий уход от дня сегодняшнего не позволял строить планы на жизнь, оцепенение стремилось стать самой реальностью. Поделиться, рассказать о бездне, открывшейся над головой, было не с кем, отец через стекло памятника смотрел в сторону и был отрешён.

      ***

      Сдав отчёт о командировке в секретариат, Серёжа прошёл в свою любимую аудиторию. Массивная мебель из натурального дерева, чёрная доска, портреты покорителей океанов и континентов внезапно перестали манить к себе, сотворив из этого мира очень суровую действительную нереальность.

      Пятый курс выстраивался день за днём, приближая триумф и дальние страны. Возникла и прижилась иная модель существования. Её странный тезис определял и во всём наставлял всех: « всё лучшее – потом».

      Ходившая по курсу провокационная информация подтверждения не находила, но ошеломляла правдой жизни: отъезд специалиста на работу за рубеж только в составе полной семьи. Серёже оставался один год до приобретения статуса «семейный человек».

      Нарочитость ломала такую удобную формулу «всё потом». Женское кафедральное окружение невольно становилось стойбищем невест. Ему казалось, что все особы на улице, в трамвае читают его грешные мысли и втайне посмеиваются над ним.

      И только Брем за шкафом ставил всё на свои места. Его тонкие миры, рождённые в пытливой голове, ошеломляюще гармоничные и искренние поселились в незанятом сердце.

      Всё свободное от занятий время Серёжа проводил с бездонным Бремом, именно он выносил откровения дремлющей души, щедро даря эмоциональную красоту живой

Скачать книгу