LITMIR.BIZ

      В Студенце дела были не слишком хороши. Городское начальство мзду приняло охотно, настоящего ночного братства в городе не имелось, толпы́ гвардейцев, горящих желанием изловить беглого преступника, тоже. Торг большой, каждый день, от восхода до заката. Вроде бы работай, сколько хочешь. А канат повесить некуда. Вместо стен – тын из заострённых кольев. Высоких деревьев нет. Домишки кругом маленькие, в один этаж, редко где светёлка или, по-фряжски, мансарда. Не к церкви же его цеплять? Этого, ясное дело, никто не позволит.

      – Работаем партер? – спросила Арлетта.

      – Нон, чьюма болотная, – выругался Бенедикт, – перш.

      Арлетте сделалось его жалко. Перш он ненавидел. Но делать нечего. Одним партером много не заработаешь, а они уже неделю без дохода живут, если не считать денег ночного брата. Но золото Бенедикт припрятал сразу. Если ночной брат и всё остальное честно заплатит, в Липовце наступит конец их странствиям. Однако и до Липовца надо что-то есть.

      – Не бойся, – сказала она, – я не ошибусь.

      Но Бенедикт в утешениях не нуждался.

      – Эх, музык бы нам, – бормотал он, отыскивая в сундуке пояс с петлёй для перша, – ля музык сердца мягчить, кошели развязывать. Эй, господин честный странник, ты на чём-нибудь играть умеешь? В благородных семействах, я слыхал, учат. Тебя учить?

      – А как же, – томно, по-благородному растягивая слова, ответствовал ночной брат, – на клавикордах. Господин учитель об меня три указки сломать изволили.

      – Вот что значит высокое воспитание, – хмыкнул Бенедикт.

      – Клавикордов в кустах для вас, господин, не припасли, – съехидничала Арлетта. – получите бубен.

      – Ого! – сказал ночной брат.

      Бубен у них был старинный, украшенный медными фигурками пляшущих шпильманов, которые Арлетта очень любила ощупывать, когда была помладше, и двенадцатью колокольчиками. От дедушки остался. Кожу Бенедикт дважды перетягивал, но ведь не в коже дело.

      – Когда народ собирать надо будет – стучишь вот так. Трам. Трам. Трам. Когда она наверх полезет, тогда вот так, якобьи тревогу бьёшь. Поньял?

      – Понял, – сказал ночной брат и завозился перед зеркалом, подновляя осыпавшиеся веснушки.

      Бенедикт, кряхтя, вытащил уложенные во всю длину повозки две части трёхсаженного составного шеста и тонкую поперечную перекладину.

      На перше Арлетта работать не любила. Нет, она не боялась, но уж очень уставали руки. Да и работать в одном трико стеснялась. Одно хорошо – считать не надо. Знай, повторяй подряд одно за другим. Быстро вскарабкалась на шест, стараясь

Скачать книгу