ТОП просматриваемых книг сайта:
Солдат Красной империи. Гуру из Смерша. Анатолий Терещенко
Читать онлайн.Название Солдат Красной империи. Гуру из Смерша
Год выпуска 2015
isbn 978-5-9906489-1-3
Автор произведения Анатолий Терещенко
Жанр Биографии и Мемуары
Серия Мир шпионажа
Издательство ИД ""АРГУМЕНТЫ НЕДЕЛИ""
Когда Леонида Георгиевича спросили, что это было – малодушие или безысходность, он ответил – скорее второе.
– А что спасло жизнь?
– Крик моряка в бескозырке: «Братцы! Славяне! Отгоним гадов-немцев! Вперед! За мной! У-р-р-ра!
И произошло чудо – все военнослужащие, здоровые и раненые, в едином порыве рванулись на врага и отогнали его на 3–4 километра от берега.
И снова вернемся к одному из «блокнотных листков»:
«С пирса было видно, что в морской воде находится большое число трупов, почему-то они были в вертикальном положении. Кто был в шинели, а кто в ватнике. Это были убитые или утонувшие наши люди. Была небольшая волна, и создавалось впечатление, что они как бы маршируют. Страшная картина. Многих она толкала на безрассудные поступки и отчаянные действия…»
После того как противника несколько оттеснили от береговой кромки, стали подходить шхуны, на которых помещали только раненых.
– Были ли случаи, когда здоровые под видом раненых хотели перебраться на противоположный берег?
– Были, конечно. Приходилось таких напористых обманщиков сдерживать предупреждениями о применении оружия.
«Был, например, случай, когда четверо здоровых солдат-грузин несли над головами носилки и кричали:
– Пропустите! Пропустите! Мы несем раненого полковника – командира дивизии!
Действительно, на носилках лежал офицер с четырьмя шпалами на петлицах и перевязанной головой. Его внимательный настороженный взгляд у меня вызвал сомнение: а действительно ли этот человек ранен? Я приказал положить носилки на пирс и развязать бинт. Никакого ранения не оказалось. Я был в ярости. Вид у меня, наверное, был страшный: на голове каска, несколько дней небритый, неспавший и неевший. Силы я тогда поддерживал с помощью фляги, наполненной смесью морской воды, сахара и спирта. Периодически делал из фляги 2–3 глотка.
Все мы на этой узкой полосе берега находились между жизнью и смертью… Тем большее возмущение среди тех, кто находился около пирса и видел картину происходящего, вызвал шкурный, трусливый поступок этого «офицера». Военнослужащие яростными криками требовали от меня расстрела полковника, в противном случае грозили расправиться со мной. При таких обстоятельствах я, как оперработник, имевший право расстрела при определенных экстремальных условиях, поставил полковника на край пирса, левой рукой взял его за грудь, а правой достал пистолет. И тут я увидел, что полковник мгновенно поседел. У меня что-то дрогнуло в душе. Я сказал ему, что выстрелю, но выстрелю мимо, а он пусть падает в воду словно убитый и там выбирается как может. Дальнейшей его судьбы я не знаю…»
21 мая все было кончено. Противник вплотную подошел