LITMIR.BIZ

Скачать книгу

напоминают скорее купе скорого поезда, в каких, по общему мнению, ездят члены советов Кэмбриджа и Оксфорда, школьные учителя и домашняя прислуга. Время – 12 июня 193… года, семь сорок пять утра. Снаружи доносится невнятный гул – это восемьдесят школьников просыпаются и готовятся к ежедневным занятиям; время от времени гул прерывается сердитыми окриками дежурного преподавателя. Музыкальное сопровождение представлено хоровым пением черного дрозда, дрозда обыкновенного и воробья, визгом газонокосилки, наносящей последние штрихи на Большое поле ввиду намеченных на сегодня празднеств, а также отрывками из «Элегии Патрику Сарсфилду»[1] в исполнении первого из наших действующих лиц, Майкла Эванса, обращающегося к своему отражению в зеркале. Нижняя часть его лица – не слишком выдающийся подбородок и мягкая линия губ – покрыта пеной для бритья; однако брови и тонко вырезанные ноздри, необычной формы темно-голубые глаза, темные волосы, растрепанные, но, по его мнению, производящие некоторый эффект, – все это Майкл разглядывает с обычным скрытым удовлетворением и некоторым удивлением. «Ну что ж, могло быть гораздо хуже, – мысленно обращается он к персонажу в зеркале. – Верно, ты не Рамон Наварро[2]. Но с другой стороны, и не мышка вроде бедняги Симса или потрепанный Адонис наподобие Гэтсби. Есть стиль и никаких излишеств. В общем, внешность на четверку с плюсом… Но далеко от дома в сырой ты лежишь земле… Черт, проклятое лезвие!.. Зачем, зачем ушел ты, Патрик Сарсфилд?..» Он стряхнул с подбородка оставшиеся клочья пены и вновь заговорил сам с собой: «Сегодня День спорта, надо надеть старый ученический галстук. Не пожалеем усилий, чтобы порадовать родителей: былые школьные денечки, альма-матер. Фу, ну и расцветка. Какому безумцу пришло в голову такое сочетание: красное, зеленое и оранжевое? Хорошо хоть краски выцвели. А ведь считается, что эта невероятно длинная полоска шелка – знак респектабельности, пропуск в большое сердце британского среднего класса… Ну почему, почему так бывает: подростки такие славные, веселые, естественные, даже честные и умные, а их родители – да спасет нас Всевышний – такие противные, занудливые, грубые и тупые? Полагаю, дело тут в пагубном воздействии учителей. Н-да, пожалуй, все же не четверка с плюсом, а просто четверка. «Нет, я не Гамлет, не Гамлетом рожден». Да, кстати, чтобы не забыть – надо одолжить пару бутафорских мечей для сцены дуэли с Пятым… Ну а Геро все как будто по душе. Как же она очаровательна и мила… Фигурою тугая тетива… и чем все это закончится? Завтра она уезжает, и до следующего семестра мы не увидимся. Три месяца, три богом проклятых месяца».

      Из этого потока сознания внимательный читатель заключит, что Майкл Эванс чувствителен к цвету; что ему свойственно столь распространенное среди школьных учителей неуважение к родителям в целом; что он хороший учитель; что он обладает некоторым чувством юмора; что он – английский учитель, и при этом учитель продвинутый; и наконец, что он влюблен. К несчастью для Майкла, почти так же высоко ценившего в фактах пристойность, как в идеях – динамитную силу, влюблен он был в жену директора школы. И хотя она отвечала на его любовь со всей самозабвенностью и легкостью своей восторженной натуры, он не мог не чувствовать некой неловкости в роли главного действующего лица сюжета, который давно навяз в зубах под пером современных прозаиков и драматургов. Тем более что роман их продолжается уже два месяца, с того памятного и захватывающего дух момента, когда они оказались наедине, а затем неожиданно в объятиях друг друга, где бы вы думали – в пустой аудитории. И ситуация становится для обоих все более и более неловкой. Одну отвращает неизбежная близость с мужем, за которого она вышла – как Геро сама себя уверяла – в очередном приступе рассеянности. Другому, удивленному поначалу тем, что он не испытывает ничего похожего на традиционное чувство вины, но один лишь естественный восторг любви, начинают все больше и больше досаждать неизбежные в таких делах уловки. Беспокоит его также – хотя и восхищает одновременно – беззаботность Геро; кажется, она даже не думает, что их тайна может быть раскрыта, да и возможные последствия такого разоблачения ее не волнуют. Для Майкла-то оно наверняка обернется катастрофой. Другой работы ему не найти, а иных средств к существованию у него нет. И даже если Персиваль Вэйл согласится на развод – что представляется весьма маловероятным, – Майклу от того не легче. Ибо родителей, пусть даже иные из них сами могут быть хорошо знакомы с бракоразводными процессами, отвращает сама мысль, что чад их обучают соответчики в подобных делах.

      С Майклом и Геро мы сегодня днем еще увидимся, причем в обстоятельствах, оказавшихся куда более компрометирующими, нежели они могли предполагать. Поэтому пока оставим их ненадолго, чтобы бросить взгляд на кое-кого из иных главных действующих лиц, заметив лишь под конец, что зеркало Майкла не треснуло, имеющийся у него бюст Данте не разбился, с безоблачного неба не посыпался град, короче говоря, не явилось никаких классических предзнаменований тех ужасных событий, которые вскоре обрушатся на его голову.

      Суини, вечно недовольный и расстроенный чем-то дежурный, звонит, сзывая учеников к завтраку, в дребезжащий колокольчик, не подозревая, при каких обстоятельствах ему придется звонить в тот же колокольчик завтра. Шум наверху прекращается.

Скачать книгу