Имперский сыщик. Аховмедская святыня - Дмитрий Билик

Скачать книгу

и стоят. Орчук думает: положить его на землю – вроде как оскорбление. С другой стороны, держать его, пока в себя не придет? Так дел будто у Миха других нет, чем до ишачьей пасхи тут куковать.

      Сомнения его разрешил один из господ, от «Высокоблагородия» отделившийся. Подошел к орчуку, пальцем за собой махнул, три слова только сказав:

      – За мной иди.

      И Мих послушался. Куда ему против дворянского слова! Поднял на плечо тело бессознанное, схватил поудобнее и пошел за секундантом.

      Вышли из Острожевского тупика на Верхноколоменскую – улицу хоть и неширокую, но оживленную. Махнул аристократ рукой – и подъехала к ним открытая пролетка – не иначе как одна из тех, на какой их «Высокоблагородия» приехали, ибо дальше еще такая же стояла. К тому же не заплатил дворянин извозчику, а лишь наказал везти «этого» и «господина Меркулова» в Малышевский переулок, дом десять.

      – А ты, морда зеленая, смотри, чтоб доставил господина Меркулова в цельности и сохранности. Не приведи господь что случится с ним, я весь Моршан переверну, но твою шкуру крокодильную из-под земли достану. – И, уже размягшись, ибо видел полную покорность и податливость орчука, добавил: – Вот, держи, отдашь его домоуправительнице, – сунул в лапищу пятиалтынный, – у которой он комнаты снимает. Пусть приглядит за ним сегодня, возможно, худо ему будет. Ну, чего стоишь, черт, трогай!

      Извозчик хлестнул лошадь, и та, почувствовав за собой троих, один из которых наполовину орк, а значит, тяжелее людского тела, с трудом побежала по мостовой.

      Ехал Мих по Моршану. Ветер ему лицо щекотал, узенькие улочки менялись на широкие проспекты, а думы были невеселые. Влип в историю за грош ломаный, как бы худа теперь не вышло. Вот «господину Меркулову» хорошо: лежит себе, забывшись, на коленях у орчука, а ему размышляй, как выпутаться. Еще и пятиалтынный этот проклятый руку жжет.

      Сначала хотел свалить тело под дверь, стукнуть пару раз и убежать, да еще больше испужался. А если извозчик остановится и будет глядеть? Или пущай уедет? А ежели кто из окна посмотрит да закричит – дескать, убил орк прохожего да тикает! Зеленокожих не так много в Моршане, большинство в Захожей слободе, Миха найдут в два счета. Тем паче скрыться ему трудностно, чай, не блоха на собаке, со всех сторон приметный и видный. Вот, едут они сейчас, а всякий прохожий оглядывается, иные пальцем показывают. Оно и понятно, сказали бы ему снести господина пешком, так квартала б не прошел – городового крикнули. Еще бы, орк человека тащит (и то, что он наполовину зеленокожий, большинству неинтересно).

      А так – на пролетке, так еще и извозчик не кричит: «Грабят! Убивают!», значит – что? Распорядился кто. Те орки, что в Моршане живут у купцов али на заводах, – существа православные, смирные. Ежели при человеке, груз какой за ним тащат, значит, ничего, пущай живут. В другом случае, когда один ходит да глазами по сторонам зыркает, – такого сперва прибьют, а токмо потом разбираться станут, что и как.

      Солнце за горизонтом половину своего масляного бока

Скачать книгу