LITMIR.BIZ

      Раскаты грома почти смолкли, ливень превратился в мелкий дождичек. И ветер дул уже самый обычный, не ураганный. И в этом ветре чувствовался привкус соли – морской соли, принесенной издалека, с запада. Облака постепенно развеивались. Красная луна висела точно над Древом Жизни.

      – О Богиня, – сказал Мёрнир, чуть приглушив свой громоподобный глас, – такого ты никогда прежде не делала!

      – Пришлось! – ответила она перезвоном колокольчиков на ветру. – На этот раз он оказался очень силен.

      – Да, очень, – эхом откликнулся Громовник. – А почему ты с ним заговорила? Это же моя жертва! – В голосе Мёрнира слышался легкий упрек.

      А голос Богини теперь, казалось, был соткан из дыма очагов. Он стал более земным и звучным.

      – А ты разве так уж против? – прошептала она. И тут послышался звук, который, по всей вероятности, означал, что Бог довольно усмехается.

      – Не то чтобы против… Но если ты попросишь у меня прощения… Ведь мы так давно, моя Богиня… – Последовал многозначительный вздох.

      – А ты знаешь, что я сотворила в Пендаранском лесу? – спросила она, уходя от ответа, но голос ее расцвел всеми красками зари.

      – Знаю. Хотя и не уверен – во имя добра или во имя зла ты это сделала. Творение твое может обжечь доверчиво протянутую руку.

      – Ничего, мои дары всегда были обоюдоострыми, – ответила Богиня, и он почувствовал в ее голосе затаенную древнюю кровожадность. Они помолчали, потом она заговорила вновь, льстивым тоном искусно плетя кружево своих замыслов.

      – Я вмешалась в их дела, Мёрнир. Но разве ты не последуешь моему примеру?

      – Вмешиваться? Ради них?

      – И ради того, чтобы доставить удовольствие мне, – сказала Богиня-луна.

      – А может быть, нам лучше доставить удовольствие друг другу?

      – Возможно.

      В небесах раздался оглушительный раскат грома: Мёрнир смеялся.

      – Я уже и так вмешался, – сказал он.

      – Я не этот дождь имею в виду, – запротестовала она, и в голосе ее зашумели морские валы. – Этот дождь был выкуплен!

      – И я не о дожде говорю, – откликнулся он. – Я сделал то, что хотел сделать.

      – Тогда идем, – сказала Дана.

      И луна скользнула за деревья к западу.

      И почти сразу гром умолк совсем, и облака стали рассеиваться, и под конец ночи над Древом Жизни были видны только звезды, и одни лишь звезды смотрели с небес на жертву – чужеземца, нагим привязанного к Древу Жизни. Одни лишь звезды, только они одни.

      А перед рассветом вновь пошел дождь, но к этому времени поляна была уже пуста и там не было слышно ничего, кроме стука и шелеста дождевых капель, стекавших по листьям.