LITMIR.BIZ

Скачать книгу

впоследствии как отдельных людей, так и целые общества, страны, цивилизации к… исчезновению… Вот они-то – Ремир и Енот – и раздолбают нашу несчастную Россию, а там и весь мир, хотя, конечно, никто об этом никогда не узнает…» – как конь всхрапнул, свесив седую с прилипшей ко лбу челкой голову на грудь.

      Никита подумал, что, вполне возможно, отец произнес этот монолог… во сне перед другими людьми, находясь во власти иной системы пространственно-временных и, следовательно, логических координат. Ему хотелось спросить у отца, победа какого из двух мифических зверобогов – Ремира или Енота – предпочтительнее? Но тот бы, скорее всего, его не услышал.

      Зато невысказанный этот вопрос услышал Савва.

      «Енот, если хочешь знать, бог не только свободного, но навязанного выбора. А что такое навязанный выбор? – внимательно посмотрел на Никиту. – Удачно проведенная предвыборная кампания! Ведь все, что происходит с человеком в канун выбора, то есть до момента опускания в урну бюллетеня, в сущности, и есть предвыборная кампания. Енот, таким образом, еще и бог избирательных технологий, имиджмейкер и пиарщик, как говорится, по определению. А где избирательные технологии, там что? – подмигнул Савва. – Там деньги!»

      Бред, подумал Никита. Река общей крови, похоже, протекала среди смысловых и прочих галлюцинаций. И сама порождала (генерировала) галлюцинации.

      «Но ведь тогда получается, что Енот – это форма без содержания? – удивился Никита. – Технология, пусть даже самая совершенная, но обращенная на самое себя – это… умножение на ноль, пустота. Костюм без тела, рыба из одной чешуи!»

      «Именно так! – обрадованно подхватил Савва. – Форма без содержания против содержания без формы или: бессодержательная форма против бесформенного содержания. Видишь ли, деньги заливаются в любую, даже самую бесформенную форму, заполняют ее и сами становятся содержанием».

      «В чем смысл противостояния бога самоубийства и бога формы без содержания?» – спросил Никита.

      «Сдается мне, – ответил после долгой паузы Савва, – они делают одно дело…»

      «Вот только дети у них всегда получаются мертвые», – вдруг пробормотал, не открывая глаз, отец.

      …Никите решительно не понравилась превосходящая меру пластичность (бесхребетность) мира, выражавшаяся хотя бы в том, что любые, в принципе, слова подходили к любой, в принципе, ситуации. Ему открылось, что слово – помимо того, что ключ ко всем дверям (смыслам), – еще и отмычка к этим же самым дверям (смыслам), в которые, стало быть, может войти (и выйти) кто угодно, прихватив с собой что угодно, включая саму дверь (смысл).

      Выходило, что у смысла и бессмыслицы равные права на су- гцествование, и единственное, что их разделяло, – это… то, что ничто их не разделяло.

      Никита наконец-то ухватил за кончик суровую нить беспокойства, прошивавшую его жизнь. В школе, на улице, во дворе, даже и в телевизоре мир был не то чтобы статичен, неизменен, но (в основном) предсказуем и (отчасти) понятен. Дома же, в особенности в такие вот вечерние сидения на кухне, – подвижен

Скачать книгу