Русская пианистическая школа как педагогический феномен - Елена Федорович

Скачать книгу

сопоставлениями, направленными на активизацию мира его чувств. Разумеется, он требовал от учеников логичной интерпретации, достигаемой дисциплиной музыкальной мысли, и добивался гармонии «прочувствованного» и «обдуманного» (Л. А. Баренбойм). Но слияние этих двух начал обусловливалось эмоциональным отношением к осмыслению музыки, при широком использовании на всех этапах обучения тонкого «перевода» музыкального искусства на язык программности.

      Иначе вел занятия Николай Рубинштейн. Он привлекал внимание учеников не словесными разъяснениями образного смысла исполняемой музыки, а впечатляющим показом. Генеральное же направление его работы было иным, чем у брата: через осмысление к переживанию, через мысль к чувству, через наблюдение над закономерностями самой музыки к познанию ее содержания.

      Оба пути обучения были продуктивны и результативны, оба обладали достоинствами, и оба таили в себе опасности одностороннего подхода. Не следует забывать, что и тот и другой путь в чистом виде – абстракция: в действительности и, в частности, в педагогике обоих братьев эти пути часто переплетались. Но определенные и существенные музыкально-педагогические тенденции оставались.

      Педагогическая деятельность А. Г. Рубинштейна протекала в основном в Петербургской консерватории (конец 1860-х гг., конец 1880 – начало 1890-х гг.) Занимаясь с учениками, Антон Григорьевич стремился воспитать в них художников, привить самостоятельность. Требуя при работе над произведением строжайшей точности в прочтении текста, он в то же время более заботился о выявлении образного содержания музыки. С этой целью он часто прибегал к образным сравнениям и аналогиям. И. Гофман – самый известный из учеников А. Г. Рубинштейна, один из крупнейших пианистов конца ХIХ – первой половины ХХ вв. – писал: «Его способ преподавания был таков, что делал всякого другого учителя в моих глазах похожим на школьного доктринера. Он избрал метод косвенного наставления посредством наводящих сравнений. Он касался музыкального в строгом смысле лишь в редких случаях. Этим путем он хотел пробудить во мне конкретно-музыкальное, как параллель к его обобщениям, и таким образом сохранить мою музыкальную индивидуальность» [43. С. 39].

      При всей широте образных ассоциаций и глубине постижения эмоционального содержания музыки А. Г. Рубинштейн требовал от учеников неукоснительно точного соблюдения авторского текста. Вопрос о степени свободы интерпретатора в соблюдении авторских указаний всегда вызывал множество дискуссий, и в конце ХIХ в. в Западной Европе среди исполнителей было модным изменять текст: это считалось проявлением творческой самобытности. Русская исполнительская школа всегда следовала по пути точного воспроизведения авторских текстовых указаний, и родоначальниками такого отношения к тексту были Рубинштейны. Вот что писал по этому поводу И. Гофман: «Глазами, прикованными к печатным страницам, он следил за каждой нотой моей игры. Он, несомненно, был педантом, буквоедом, – как бы

Скачать книгу