LITMIR.BIZ

Скачать книгу

плакасѧ (P) по нѣмъ (O) мт҃и его (S) (1093 г.)18.

      (10) ї всі людье (S) плак̑ша [Радзивиловский и Академический списки: плакахоусѧ; Лаврентьевский список: пожалишаси] (P) по немь (O) повелику, оуности его ради (1093 г.)19.

      (11) и плакашасѧ (P) по немь (O) боæре (S1) и дружина его всѧ (S2) (1113 г.)20.

      На устойчивость этой модели указывают три закономерности: 1) обозначение объекта анафорическим местоимением (во всех случаях), 2) обозначение плача возвратным глаголом плакатисѧ в форме аориста 3‐го лица с управлением по + Loc (в девяти случаях из одиннадцати) и 3) порядок следования компонентов POS (также в девяти случаях). Обозначение субъектов, наоборот, всегда различается: умерших оплакивают и родственники, и приближенные, и народ. Исключение представляет «одиночный» плач матери по утопшем Ростиславе Всеволодовиче (9). С одной стороны, он, возможно, не нарушает общей закономерности, так как в Ипатьевском списке сразу после идет плач (10) – то есть один плач с двумя субъектами словно разбивается на две части. С другой стороны, весьма вероятно, что первоначальное чтение принадлежит Лаврентьевскому списку, где вместо глагола плача во втором случае употреблено пожалитисѧ, или же чтению Радзивиловского и Академического списков. Вариант Ипатьевского списка с невозвратной формой плакаша сомнителен, поскольку это единственное подобное употребление на двадцать семь возвратных.

      Остальные погребальные плачи ПВЛ нельзя назвать народными. Описанная выше модель в них не выдерживается:

      (12) и плакасѧ (P) по мужи своемъ (O) (945 г.)21.

      (13) и приде Ярополкъ (S) надъ ѡнь, и плакасѧ (P), и реч̑ Свеньгелду: «Вижь, иже ты сего хотѧше» (977 г.)22.

      (14) плакасѧ (P) по брат̑ своемъ (O1) и по дружини своеи (O2) (1093 г.)23.

      В плачах Ольги по Игоре (12) и Мономаха по Ростиславе (14) объект обозначен существительным, а не местоимением, а субъект формально не выражен, так как очевиден из контекста. Плачет уже не множество людей, а один человек, а объектов может быть несколько. Плач Ольги, в сущности, не связан с сообщением о преставлении, он включен в рассказ о плачущей. Предваряющая его прямая речь:

      (15) да поплачюсѧ надъ гробомъ его24, —

      отличается использованием приставочного глагола, управляющего предлогом надъ, формой 1‐го лица презенса и метонимией в роли объекта. В плаче Ярополка Святославича по Олеге Святославиче (13) ничто, кроме глагола, не следует стандартной модели, а реплика плачущего выражает скорее угрозу, чем скорбь.

      В ПВЛ есть фрагмент, одновременно и примыкающий к погребальным плачам, и отстоящий от них, – рассказ о плачах Адама и Евы по Авеле из «Речи философа»:

      (16) Адамъ (S1) же и Евга (S2) плачющасѧ бѧста (P) (986 г.)25.

      (17) и плакастасѧ (P) по Авѣлѣ (O) лѣт̑ .л҃. и не съгни тѣло его, и не умѣста погрести его26.

      (18) Адамъ (O1) и Евга (O2) ископаста [æ]му, и вложиста Авѣлѧ (S) и погребоста и с плачем (P)27.

      В (16) плач обозначается синтаксической калькой с греческого языка – аналитическим перифрастическим сочетанием, состоящим из имперфекта глагола быти и презентного причастия. Хотя такие конструкции в целом характерны для церковнославянского

Скачать книгу