LITMIR.BIZ

Скачать книгу

Вольфа этот стон только подхлестнул. Как там на улице с раннего утра во мгле, духоте и вони накипала гроза и теперь готова была разразиться, так и в его собственной жизни накипал протест – против опеки, помочей, постоянных наставлений, безудержного злоупотребления властью матери и распорядительницы кассой. Но не это одно делает его гнев особенно опасным и даже не презрение фрау Пагель к Петре (которая, если бы не это презрение, не так уж много значила бы для Вольфа). Его гнев сильнее всего распаляет его собственная слабость, собственная трусость. За то, что он сотни раз уступал, – вот за что хочет он мстить. То, что он страшился этого объяснения, – вот что делает Вольфа таким страшным. То, что он хотел унести картину тайком, – вот что делает его бесстыдным в гневе.

      – Ох!.. – застонала мать, но в сыне этот стон только пробудил глубокую радость… – Время нынче голодное, волчье. Сыновья встают на родителей, волки в голодной стае скалят друг на друга зубы – кто силен, тот будет жить! Но кто слаб, умрет! И умрет от моего укуса! Ох!

      – И еще я должен сказать тебе, мама, когда я так тихо вошел в комнату, я думал, что тебя нет дома. Я хотел унести тайком картину, ту картину, ты знаешь, какую картину, которую ты мне подарила…

      Очень быстро, но с явной дрожью в голосе:

      – Я не дарила тебе никакой картины!

      Вольфганг отлично это слышит. Но он продолжает свое. Он пьян жаждой мести. Он отбросил последний стыд.

      – Я хотел продать ее тайком. Получить за нее деньги, много денег, валюту, доллары, фунты, датские кроны, – и все эти деньги я хотел принести моей милой, доброй Петре…

      Он издевается над ней, но издевается и над собой. Какой же он дурак, ведь это лучше, чем игра, это возбуждает, доводит до бешенства. Говорить вот так в темноту, под вспышки молний, под раскаты теперь уже почти не смолкающего далекого грома. Из праглубин бытия встает, освобожденная от накипи безвременья, извечная ненависть детей к родителям, ненависть молодости к старости, рвущегося в бой мужества к медлительному благоразумию, цветущей плоти к увядающей.

      – Я хотел унести тайком, но это было бы сумасбродством. Хорошо, что я, наконец, могу все тебе сказать, все, все… И теперь, когда я все сказал, я забираю картину…

      – Не отдам! – кричит мать. – Нет! – И она, вскочив, заслонила собой картину.

      – Я забираю картину, – повторил он непреклонно, но не встал с места. Я унесу ее у тебя на глазах и продам, и все деньги получит Петра, все деньги…

      – Ты не посмеешь забрать ее силой… – злится она, но в голосе ее звучит как будто страх.

      – Заберу и силой! – кричит он. – Она мне нужна. А ты будешь благоразумна. Ты знаешь, что я хочу ее забрать, и я ее получу…

      – Я вызову полицию! – грозит она и мечется между телефоном и картиной.

      – Ты не вызовешь полицию! – смеется он. – Ты отлично знаешь, что картину ты мне подарила!

      – Нет, вы посмотрите на него, Минна! – кричит фрау Пагель. Теперь и она забыла, что перед нею стоит ее сын. Это только мужчина, мужчина, который всегда и во

Скачать книгу