Скачать книгу

она, как рентгеновским лучом пронзая насквозь Татьяну, словно виновата в том ЧП была она. – Причем случилось это на мероприятии в честь дня рождения Владимира Ильича Ленина, в присутствии комиссии облоно, понимаете?! – Клара Петровна трагически понизила голос, словно объявляла о начале войны. – В присутствии комиссии Селиванов из пятого «б» со сцены отдал пионерский салют… левой рукой. Весь строй салютует правой, а он, всем наперекор, упорно – левой, левой и левой! Ломает весь строй, все единство! А в зале – завоблоно… Противопоставление себя коллективу. Чей педагогический просчет? Наш. Представляете?

      Повисла тяжелая пауза: воспоминание об этом было мучительным для педсостава.

      – Да, Клара Петровна, и ведь сколько мы репетировали, вспомните, сколько ему говорили! – подхватила Нина Константиновна. – Комиссия внесла это в отчет, и мне пришлось краснеть на заседании. А это честь школы. Так и стоит перед глазами: Селиванов со своей левой рукой. И на сигналы не реагирует.

      – Нам такие инцинденты не нужны. Мы коллективистов воспитываем, – подытожила Клара Петровна.

      Голос Нины Константиновны звучал проникновенно и скорбно:

      – Меры, товарищ родительница, надо принимать уже сейчас. Вам любой врач скажет, у левшей полушария мозга развиваются иначе. Вы же не хотите, чтобы ваша дочь стала совсем дефективной?

      Татьяна похолодела.

      – Девчонкам-то еще ничего, а вот для армии левша – беда, – хрипло изрек от окна Павел Кузьмич, за спиной и над головой которого плыли облака, похожие на паруса Гулливерова корабля.

      Все посмотрели на него с немым вопросом.

      – Затвор-то в автомате где? – пояснил он, демонстрируя обеими руками воображаемый автомат. – Справа. А если призывник левша, гильзы куда при стрельбе летят? В лицо бойцу, вот куда. К строевой негоден. Кому он такой нужен?

      Лушке тогда стало страшно. Вдруг война, и придется идти в партизаны, как Зоя Космодемьянская, а бесполезная дефективная Лушка даже стрелять не сможет! В классе висела картина: девушка с автоматом зимой скрывается от гитлеровцев за избами. Лушка заплакала. У матери голос дрожал, она заикалась.

      – Она переучится, товарищи учителя… Клар Петровна. Обязательно переучится. И отец возьмется, и я… Умрем, а переучим. Слышь, Луш?

      Клара Петровна смотрела одновременно брезгливо и печально.

      – Что скажешь, Речная?

      – Пере…учусь, я переучусь! – всхлипывая всем своим тощеньким форменным платьем и борясь с предательски вытекающей соплей, заверила Лушка.

      – Бедная ты моя, – сказала мать и, когда они были за воротами школы и видеть их из окон уже не могли, быстро наклонившись, поцеловала Лушку в голову, чего почти никогда не делала.

      А дома, на кухне, стала учить дочь самому главному: чистить картошку правой рукой. Уже десятая, наверное, идеально голенькая картошка – как же молниеносно чистила их мамка! – бултыхалась в кастрюлю с холодной водой, а Лушка все

Скачать книгу