Статьи и письма 1934–1943 - Симона Вейль

Скачать книгу

природы. Ведь и природа, когда требуют ее жизненные нужды, заглушает всю внутреннюю жизнь – и даже материнскую скорбь:

      Пищи забыть не могла и Ниоба сама, у которой

      Разом двенадцать детей нашли себе смерть в ее доме, —

      Шесть дочерей и шесть сыновей, цветущих годами.

      Стрелами юношей всех перебил Аполлон сребролукий,

      Злобу питая к Ниобе, а девушек всех – Артемида.

      Мать их с румяноланитной Лето пожелала равняться:

      Та, говорила, лишь двух родила, сама ж она многих!

      Эти, однако, хоть двое их было, но всех погубили.

      Трупы кровавые девять валялися дней. Хоронить их

      Некому было: народ превращен был Кронионом в камни.

      Их на десятый лишь день схоронили небесные боги.

      Вспомнила все ж и Ниоба о пище, как плакать устала.21

      Не передать острее горе человека, чем изобразив его потерявшим способность чувствовать свое горе.

      С того момента, как сила приобретает власть над жизнью и смертью другого человека, она так же тиранически правит его душой, как и смертельный голод. Она правит с таким холодом, с такой суровостью, будто власть безжизненной материи. Человек, повсюду чувствующий себя столь слабым, и посреди городов так же одинок, и даже еще более одинок, чем тот, кто потерялся в пустыне.

      Глиняных два кувшина есть в зевсовом доме великом,

      Полны даров, – счастливых один, а другой – несчастливых.

      …………………………………………………….

      Тот же, кому только беды он даст, – поношения терпит,

      Бешеный голод его по земле божественной гонит,

      Всюду он бродит, не чтимый никем, ни людьми, ни богами.22

      Но как без милосердия сила крушит несчастных, так немилосердно опьяняет она всякого, кто обладает ею (или думает, что обладает). На самом деле ею не обладает никто. Люди не разделяются в «Илиаде» на побежденных, рабов и просителей, с одной стороны, и победителей и вождей – с другой. Здесь нет ни одного человека, который в какой-то момент не был бы вынужден склониться перед силой. Воины, хотя они свободны и отлично вооружены, не менее других несут бремя ее велений и ударов.

      Если же видел, что кто из народа кричит, то, набросясь,

      Скиптром его избивал и ругал оскорбительной речью:

      «Смолкни, несчастный! Садись-ка и слушай, что скажут другие,

      Те, что получше тебя! Не воинствен ты сам, малосилен,

      И не имел никогда ни в войне, ни в совете значенья».23

      Терсит дорого платит за свои слова, хотя они вполне разумны и подобны словам Ахилла.

      Молвил и скиптром его по спине и плечам он ударил.

      Сжался Терсит, по щекам покатились обильные слезы;

      Вздулся кровавый синяк полосой на спине от удара

      Скиптра его золотого. И сел он на место в испуге,

      Скорчась от боли и, тупо смотря, утирал себе слезы.

      Весело все рассмеялись над ним, хоть и были печальны.24

      Но и сам Ахилл, гордый, никем не побежденный герой, в самом начале поэмы предстает плачущим от унижения

Скачать книгу