ТОП просматриваемых книг сайта:
Сказки века джаза (сборник). Френсис Скотт Фицджеральд
Читать онлайн.Название Сказки века джаза (сборник)
Год выпуска 0
isbn 978-5-386-08385-4
Автор произведения Френсис Скотт Фицджеральд
Жанр Зарубежная классика
– Помнишь, – спросил он, – как ты днем говорила, что любовь раньше была словом с большой буквы, как Жизнь и Смерть?
– Это всего лишь слова… техника… правила игры… ловушка!
Поезд тронулся, и Клэй запрыгнул в отходящий вагон, а она, возвысив голос так, чтобы он ее услышал, крикнула вслед:
– Любовь – действительно с большой буквы, но я имела в виду не нас. Настоящая Любовь так же велика, как и Жизнь, и Смерть, но не эта любовь, не эта…
Звук ее голоса утонул в шуме поезда, и для Клэя она стала серым призраком, растворившимся в пространстве вместе с платформой.
Заряд разорвался прямо в пушке. Когда стих грохот и рассеялся дым, сержант О’Флоэрти, получивший осколок в левый бок, упал рядом с Клэем, и они доползли до воронки, подобно измученным морякам с затонувшего судна, безмолвно плывущим из последних сил к берегу. Плечо и спина Клэя обильно кровоточили, он медленно и неуклюже потянулся за пакетом первой помощи.
– Скоро весь Семнадцатый Сассекский переформируют, – пророчески произнес О’Флоэрти. – Две недели в арьергарде и пару недель дома.
– Чертовски хороший полк это был, О’Флоэрти! – сказал Клэй.
Они вполне могли сойти за пару майоров-философов, обсуждающих положение дел вдали от передовой, если бы только Клэй не лежал на спине с искаженным от боли лицом, а ирландец не истекал бы кровью. Последний при этом пытался соорудить импровизированный жгут на своем бедре, сохраняя беззаботное выражение робкого просителя, отдающего свою шляпу в гардероб.
– Нет у меня никаких чувств к этому полку! – с отвращением прокомментировал он. – Это уже пятый, который я вижу разбитым вдребезги. Меня просто направили в этот Сассекский запасной, и мне нет надобности высказывать какие-либо чувства!
– Уверен, что ирландцы стоят друг за друга горой, сержант!
– Все ирландцы – друзья, капитан, хоть я и не подозревал об этом, покуда не покинул своих… ну, тех, что еще остались. Англичанин не может умереть, не разыграв перед этим целый спектакль. Кровь на англичанине всегда напоминала мне актерский грим. Они всегда играли. Ирландец же умирает чертовски серьезно.
Клэйтон, превозмогая боль, перевернулся и уставился в ночное небо; облака были едва видны из-за дыма. Они находились между дьяволом и бездной, и на сленге следующего поколения такие пятачки земли будут называть ничейными полосами. О’Флоэрти продолжал:
– Все вы думаете, что должны что-то сделать. У вас нет никакого Бога, достойного упоминания. Вы уходите из жизни во имя каких-то священных принципов и надеетесь на встречу в Вестминстере.
– Мы не мистики, О’Флоэрти, – пробормотал Клэй, – просто у нас серьезное отношение и к Богу, и к реальности.
– Прошу прощения, лейтенант, для меня мистик, – ответил ирландец, – это не ряса, а святой.