LITMIR.BIZ

      Вечером я пошла помогать на кухню. Обычно экономка гнала меня оттуда чуть ли не полотенцем, то ли и в самом деле искренне считая, что негоже леди хоть что-то уметь, то ли, что более вероятно, не желая терпеть самоуправства в своём не таком уж большом хозяйстве… Но нынче ртов было много, и моя помощь была к месту. Отвоевав себе право чистить картошку, я устроилась в уголке, неподалёку от двух мальчишек. Примерно ровесники, на вид они разительно отличались. Сын экономки – невысокий и крепкий, с веснушками и всегда немного удивлёнными глазами, и высокий, худой паренёк с исцарапанными коленками и бесенятами в глазах – из беженцев. Но любопытно было другое.

      – Я его видел, – сказал громким шёпотом второй.

      – Кого? – растерянно спросил Мик, сын экономки, застывая. А я вообще картошку уронила.

      – Некромансера! – восторженно сообщил паренёк. И тут же погрустнел: – Только мне никто не верит…

      Мик вздохнул с облегчением, а я отчего-то ещё больше напряглась. Ну? К счастью, Мику тоже было интересно. А может, беженец – как выяснилось позже, звали его Алик – просто не мог молчать.

      – Клянусь, видел! – зашептал он. – Я из соседней деревни шёл ночью…

      – Через кладбище?! – доверчиво распахнул глаза Мик, и я еле подавила нервный смешок.

      – Ты чё, дурак? Через лес! – почти обиделся Алик. – Иду, значит, и срезать решил. А то припозднился я, тётка бы ругаться стала, а в лесу что, разве что медведь попадётся. А у нас там болото небольшое, и вот… короче, отступился я. Стало меня засасывать. Кричать бесполезно, я знал, но кричал, изо всех сил кричал, от страху просто… И тут – он!

      – Кто? Медведь? – спросил Мик. Я кашлянула.

      – Нек-роман-сер! – по слогам произнёс Алик. – Вытащил меня. Молча. Оскалился, и дальше пошёл, а глаза у него потусторонним голубым светом горят! И росту он огромного, и…

      – Не верю! – выдал сын экономки. – Некромант бы тебя наоборот утопил, а потом зомби сделал!

      Алик обиженно засопел и замолк. Я ободряюще ему улыбнулась, и принялась за очередную картофелину.

      Тайр… не такого уж он огромного роста. А глаза голубые, тут верю. И молча – тоже верю. И что спас – хочу верить…