Подлинная история Дома Романовых. Путь к святости - Николай Коняев

Скачать книгу

необыкновенная мысль создать из него оружие против Годунова постепенно угасала в нем. То, что в деревенской глуши казалось трудноисполнимым, становилось совершенно невозможным в Москве.

      То, что чувствовал, должно быть, тогда Федор Никитич Романов, очень верно определил Н.М. Карамзин, сказавший про первого самозванца, что «низость в Государе противнее самой жестокости для народа»…

      Неспешно текли эти мысли в боярской голове Федора Никитича.

      Сожаления не было…

      Искусством признавать свои ошибки Федор Никитич владел.

      Но совсем иначе, лихорадочно перескакивая с одной мысли на другую, думал застывший перед боярином холоп.

      Сейчас ему объявят, сейчас он узнает, сейчас решится его судьба…

      Душевные терзания усиливались, поскольку Федор Никитич Романов наверняка был не просто господином для Юшки, а кумиром. Наверняка Юшка был влюблен в него.

      Федор Никитич представлял для Юшки тот идеал совершенства, о котором всегда мечтал он и достигнуть которого – он понимал это! – ему было невозможно.

      Обожание некрасивого, нескладного холопа, пригретого на его дворе, Федор Никитич не мог не заметить.

      И только чтобы посмеяться, ради шутки, задал вопрос.

      Не важно, о чем был вопрос, но совершенно очевидно, что Отрепьев ответил толково, демонстрируя недюжинный ум и переимчивость, как он это делал, уже будучи царем, разрешая в Боярской думе сложнейшие вопросы.

      И тут Федор Никитич, уже почти решивший судьбу Отрепьева, заколебался. Планы у боярина великие были, людишки могли сгодиться всякие. Не получилась замена царевичу Дмитрию, может, что-то другое выйдет? От отца научен был Федор Никитич не пренебрегать ничем.

      А кроме того, необычны были и образованность, и ум холопа. Как же было не показать такого раба родне, друзьям? И предан, предан был, так и ел глазами, будто собака.

      Но если беседа с Отрепьевым удивила Федора Никитича, то какую же бурю подняла в сознании мечтательного и честолюбивого юноши.

      Вглядываясь в портрет самозванца, легко представить, как переживал юный Григорий разговоры, в которые поначалу только ради веселья вовлекал его обожаемый патрон, как мечтательно и самозабвенно обдумывал их в душной людской.

      Не так уж и важно, намек или оговорка послужили толчком к тому, чтобы связалось то особое (оно могло ему казаться таким) положение, которое Григорий занимал в боярском доме, и трагедия, разыгравшаяся в Угличе…

      Отрепьев был ровесником царевича…

      Он жил рядом, когда случилась трагедия в Угличе. Тогда отец его Богдан и перебрался в Коломенское…

      Что-то неясное зашевелилось в памяти… Ну да! Тот разговор, который слышал он…

      – Это – Дмитрий?!

      – Похож?

      – Кажись, тот другой будет.

      – Не этот…

      – Не этот… Этот тут!

      – А который настоящий?

      Кто говорил? Не мог вспомнить Григорий… Откуда-то из темноты памяти звучали голоса.

      Когда, заикаясь от страха, попытался рассказать Григорий Федору Никитичу

Скачать книгу