Долгая жизнь камикадзе - Марина Тарасова Самое время!

Скачать книгу

подтянулся Анатолий по всем предметам, сколько прочел книг, просто, преобразился, но с другой – понимала, нельзя поощрять влюбленность ученика. И она нашла выход. Надежда Николаевна пригласила Анатолия к себе домой, на улицу Дурова. Толя пил чай, кашлял от папиросного дыма – он во всем хотел подражать Надежде Николаевне. И тогда пришла после занятий в училище Тамара, томная, полноватая, с горящими черными глазами. Она чуть ли не с первого взгляда, как потом говорила, влюбилась в Анатолия, который к восемнадцати годам превратился в приятного, не лишенного шарма молодого человека.

      Надежда Николаевна вскоре переговорила с дочерью, а потом затеяла длинный разговор с Толей, каждое ее слово он тогда воспринимал как непреклонную истину, говорила о бесперспективности его симпатии к ней, о том, что Тамара молода и привлекательна (он и сам это видел), добавила, покривив душой, что дочь восприняла от нее самое лучшее.

      – До себя она меня так и не допустила! – спьяна откровенничал он с Женей, уже после бабушкиной смерти, – ну да, я же был для нее парвеню.

      – Ты чего, спятил? – негодовала, недоумевала Женя. – Такая разница в возрасте!

      – Ну и что? – запальчиво вопрошал отец, – среди людей искусства это не считается чем-то особенным. Вспомни Есенина и Дункан.

      – Но ты не Есенин! – звонким, обидным смехом заливалась Женя.

      Через месяц занятия кончились. Надежда Николаевна уехала отдыхать в Крым, а Тамара и Толя буквально нырнули друг в друга, без спасательного круга. Забивались пухом тополиные хлопушки, глазастые воробьи косили под соловьев, природа манила их в свое мясистое лоно. Тамара у Анатолия – первая женщина, и он у нее был первым. Что само по себе завязывает такой причудливый гордиев узел из страха, неуклюжей нежности, необоримого влечения двух душ и тел.

      Иногда они устраивали скромные пикники, вяло собирали ягоды, стараясь побороть сонливость, рыбачили, но и уха была не впрок, и бутылка вина оставалась не откупоренной, так сильно было притяжение земли, травяной постели. Он почувствовал себя мужчиной, а она женщиной, как первые пралюди, казалось, флигелек сотрясается от их взаимного напора, жадного стремления друг к другу. Когда густели сумерки, занавески вздымались, словно барханы в пустыне, тщедушный тополь превращался в одинокую пальму, запах жирной еды за окном, шелест человеческих голосов – атрибуты древней жизни – окружали их. Потом наступал покой утоления, и они ощущали себя отростками тишины.

      Но все переменилось с возвращением Надежды Николаевны. Они стеснялись ее, они познали стыд, как Адам и Ева. Мать, познакомившая их, вдруг стала не ко двору, лишней на этом празднике жизни. Анатолий срывался, грубил своей новоявленной теще, которую раньше обожал. Обиженная Надежда Николаевна не нашла ничего лучше, как перейти в наступление: «Вам по девятнадцать лет, вам еще рано жить семьей, надо учиться, работать, вставать на ноги, я не могу тянуть вас двоих. Что он зарабатывает, ученик слесаря?» Не могла же она, загоревшая

Скачать книгу