Скачать книгу

на токарных, сверлильных и резальных станках. Они для каркасов, их монтируют в другом цехе. Эти металлические рамы грузят в бортовые машины и с ними отправляют болты, гайки, уголки. Одни говорят – для коровников и теплиц, другие, – в оборонку для самолётных ангаров. Филе по фигу. Главное, на блатной работёнке. Кладовщик еврей напоминает отца Кромкина. Кроме него, Мыков и Зыков, форменные алконавты. Филякину (так он думает) далеко до этой категории. Оба родились в деревне и окрепли там на самогоне.

      Подходит автокара. Не та, на которой отходы из цеха металлообработки он отволакивал в отвал, а с готовой продукцией. Амбалы[28] прут в конторку к столам. Для Якова Михайловича, правда, не Свердлова, а Шекиса. И для его зама.

      – Пиши, болт номер двадцать два в количестве… Раз, два, три….

      Как до верху, Мыков и Зыков тащат.

      Шекис «шикает», мол, аккуратно веди амбарную книгу:

      – Под страницу – копирку! Готовый документ – туда. Заколотят при тебе: гляди, а то болты или гайки украдут.

      Перекур. Филя про дядю Геру, какой он весёлый еврей. Яков Михайлович хмыкает неопределённо:

      – Так ты – вор? Но воровать тут нечего. Кроме крепежа.

      – Яков Михайлович, не дрехорьте, я «выпрыгнул», и не вор.

      К воротам во двор вкатывает грузовик. Мыков и Зыков прут ящик на стапели. Матерятся, мол, неподъёмен. Филю умоляют втроём толкнуть.

      – Как тебя?

      – Артур Ферапонтович.

      – И не выговорить.

      – Ладно, Филей…

      Во как! Повышение в «крематории»! Не такой это и крематорий…

      – Надо ещё пиджак, – говорит Тонька.

      На Шекисе новый под халатом, который скидывает, идя на обед, и вид в столовой немалого главаря.

      – И рубаху не ковбойку, – дополняет Антонина.

      Ольга Леонидовна Вовчика подогнала!

      – А за что тебя в тюрьму?..

      – За дружбу. У них пушка убитого мента.

      – И всё?

      – И это не наверняка.

      – А, ну-ну. Ладно, они уж там!

      – Откуда трёп? – Было по трубе: «Я – Пётр Крылов».

      – Не трёп! Бегаю, тебя ищу! Генкина сестра говорит: «Генриха увезли». И Андрей в тюрьме. Еду к Крыловым, в квартире никого. А в коридоре какая-то тётка с помоями… И Петра, и даже Варю!

      «Я – Пётр Крылов»! Видно не мог о других…

      – А Мишку?

      – Вот о нём непонятно!

      Всыпались![29] Кроме Харакири? Да и с ним, Филей, непонятная лафа: воля, должность. Тоньке велит набрать. От картинной галереи она с выводом: и этот припухает. Насчёт бадяги[30]: алиби, в доме отдыха, первый гриб пацана. А как то, главное?

      Мельде

      Тюрьма для Дундукова не паровоз дальнего следования, а электричка.

      – В понедельник на работу! Мой начальник цеха меня хвалит моему следователю Григорию Ивановичу Кокарекину. Вас, ребята, не допрашивал Кокарекин? Правильный мужик! Вот вам курево, Гена, Лёша, хоть и не курящие вы, но тут в цене.

      Когда уж его выведут, этого довольного… Наконец, отваливает с радостью в центре неумной головы.

      – Теперь и маленький молоток не украдёт

Скачать книгу


<p>28</p>

Амбал – человек, исполняющий черновую работу (арго преступников).

<p>29</p>

Всыпаться – быть арестованным;

<p>30</p>

Бадяга – пистолет (арго преступников).