Скачать книгу

не помню, что было дальше.

      – Вообще ничего не помнишь?

      – Вообще.

      – Не лги мне! На допросе нельзя говорить неправду.

      – Я не лгу…

      – С вашего позволения, господин полицейский, я вмешаюсь. – Это психолог. Его привела мама. Сама она молчала в течение всего допроса, остановившимся взглядом смотря в стену. – У мальчика время от времени случаются припадки, во время которых он не отдает себе отчета в своих действиях. Если угодно, мы готовы предоставить любые подтверждающие документы.

      – Даже не сомневаюсь. – Полицейский обернулся к коллеге, забрал у него из рук исписанные листы бумаги. Протянул листы бумаги маме. – Это протокол, фрау Бурлакофф. Как совершеннолетний представитель вашего сына, ознакомьтесь и подпишите.

      Мама взяла листы и, кажется, тут же о них забыла – рука с бумагами опустилась на колени, как неживая. Мама посмотрела на полицейского и не своим, осипшим от долгого молчания голосом спросила:

      – Что же теперь будет?

      Ответил внезапно другой полицейский – тот, что до сих пор стоял за спиной у первого. Он выглядел более доброжелательным.

      – В связи с тем, что ваш сын несовершеннолетний, да к тому же нездоров, вероятнее всего, ему не будут предъявлять обвинение. Хотя, безусловно, назначат обследование и дополнительные занятия с психологом. Нашим психологом. – Последние слова полицейский выделил голосом, но Тимофей отметил это машинально.

      «Обвинение» – вот слово, о которое он споткнулся. Слово, настолько невероятное и нелепое, что поначалу Тимофей пропустил его мимо ушей. Не сразу понял, о чем говорит полицейский.

      «Вашему сыну не будут предъявлять обвинение»…

      – Обвинение? – хрипло повторил Тимофей. – Вы… Вы что, хотите сказать, что это я убил Штефана?

      24

      Увидев Тимофея, входящего в дом в сопровождении женщины в годах и девушки помладше Габриэлы, Вероника удивленно округлила глаза. Если план и был таким – ее в него никто не посвящал.

      Со всех сторон зазвучала немецкая речь. Планшет был у Габриэлы, и Вероника не могла понять ничего. Поэтому она тихонько приблизилась к Тимофею, которого усадили на диван, села рядом и спросила:

      – Тиша, ты чего натворил?

      – Познакомился с Брюнхильдой, – отозвался тот, с грустью осматривая разорванный рукав. – Скажи, ты умеешь шить?

      – И не надейся, – заявила Вероника.

      – Ясно. Что-нибудь нашла?

      – Смотря что тебе интересно. Брю, как я поняла, натура быстро увлекающаяся и быстро остывающая. Она пробовала себя в рисовании, лепке, музыке…

      – Ты видела ее работы?

      – Одну статуэтку.

      – Насколько она плоха по шкале от одного до десяти, где десять – статуя Давида?

      – Не знаю… – задумалась Вероника. – Шесть?..

      – Не так плохо.

      – И что это для тебя значит?

      – Значит, что у нее могут быть завистники по художественной части. Кто-то, кого она обошла в конкурсе или вроде того.

      – Блин…

      – Не расстраивайся. Думать – это моя работа.

      Вероника

Скачать книгу