LITMIR.BIZ

Скачать книгу

всё, – сказал Щербина, – а пока пельмешек поешь, это прыжкам не помеха. – Он вывалил мне в миску целый черпак пельменей. – И нельмы сейчас настругаю.

      Но кусок не лез в горло.

      – Пойду, ребята, пройдусь, – сказал я, накидывая на плечи куртку.

      Меня никто не удерживал. Я выбрался из палатки. Медный диск солнца то исчезал в лохматых облаках, то выплывал в голубизну неба, и тогда всё вокруг вспыхивало мириадами разноцветных искр. Снег сверкал пронзительно ярко, и его колючие лучи слепили глаза, не защищённые дымчатыми стёклами очков. Полузаметённые купола палаток курились дымками, словно трубы деревенских изб. Неподалёку голубела изломом льдин высокая гряда торосов – след вчерашнего торошения. То вспыхивал пулемётной дробью, то замолкал движок у палатки радистов. Сквозь тонкие палаточные стенки доносился чей-то говор. Поскрипывал снег под ногами бортмехаников, спешивших с аэродрома в свою палатку. Тишина как бы усиливала многократно каждый звук, и в то же время каждый звук, умолкнув, усиливал тишину. Побродив без цели между палаток, я свернул на тропинку, протоптанную в свежевыпавшем снегу, и очутился у гряды торосов. Только вчера здесь всё гудело, стонало на разные голоса, скрипело и скрежетало. Льдины сталкивались, становились на дыбы, громоздились друг на друга. На глазах вырастали и разрушались ледяные хребты. Словно таинственные силы вдохнули жизнь в эти голубые громады, и они, ожив, вступили между собой в борьбу – всесокрушающую и бесполезную. Но прекратилась подвижка, и всё застыло. Я присел на ярко-голубой, чуть присыпанный снежком ледяной валун, вытащил из куртки папиросы и закурил. Как странны иногда зигзаги человеческой судьбы. Мог ли я ещё недавно предполагать, что окажусь в самом сердце Арктики, буду жить на дрейфующем льду в палатке? Мечтал ли я, что эти люди, имена которых с детства для меня были символом мужества, станут моими товарищами и что, сидя на торосе, я буду обдумывать прыжок с парашютом на Северный полюс и строить предположения о том, как будет работать парашют в арктическом небе?

      Мои размышления прервал звук, напоминавший гудение шмеля в летний день на лугу. Он возник где-то далеко на северо-востоке. Самолёт.

      «Неужели Бардышев?» – подумал я, с надеждой вглядываясь в горизонт. Но вскоре стало ясно: не он. К лагерю приближался на небольшой высоте двухмоторный Ли-2 с торчащими под зелёным брюхом лапами лыж. Надо идти к радистам. Они должны знать, когда сядет Бардышев. Палатка радиостанции стояла на краю лагеря. В ней, как всегда, пахло бензином от движка, канифолью (радисты вечно что-нибудь паяли и перепаивали) и свежесваренным кофе, без которого они давно бы уже свалились с ног.

      Завидев меня, вахтенный радист, не дожидаясь вопроса, сказал, что Задков на подходе, связь с Германом (Г. Патарушин, радист экипажа Задкова) была минут двадцать назад. Он передал расчётное время 9:20, а сейчас 9:00. «Так что можешь идти встречать своего напарника».

      Действительно, через десять минут на юго-западе показалась чёрная точка, превратившаяся в большой краснокрылый самолёт Ил-8. Во время Великой Отечественной войны эта могучая

Скачать книгу