LITMIR.BIZ

      Stolen for My Spanish Scandal

      © 2022 by Jackie Ashenden

      «Ее незабываемый испанец»

      © «Центрполиграф», 2023

      © Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2023

      Глава 1

      Я лишь хотела в последний раз увидеть его.

      Мужчину, которого когда-то любила, а теперь ненавидела всем сердцем. Константина Сильвера. Моего сводного брата.

      Случай был не самый подходящий – поминки по его отцу, – но я не собиралась подходить к Константину и уж тем более разговаривать с ним. Я только хотела увидеть его, причем с безопасного расстояния.

      Доминго Сильвера, бывшего генерального директора «Сильвер компани», одной из самых могущественных компаний Европы, провожали в роскошном особняке семьи Сильвер в Мадриде. Несколько дней назад я отправила Константину сдержанное лаконичное электронное письмо, в котором выразила свои соболезнования и обещала приехать на похороны.

      Но приехала я туда не ради прощания с Доминго. Мне не было до него дела. Моя мать вышла за Доминго замуж, когда мне было девять лет, а затем быстро отправила меня в школу-интернат в Англии, так что я никогда особо с ним не общалась. Это меня радовало, так как Доминго был очень трудным человеком. Тот, ради которого я пришла на похороны, был его сыном. Сегодня я увижу Константина в последний раз, прежде чем вычеркну его из своей жизни.

      И вот я здесь, прячусь за колонной в бальном зале, отделанном белым мрамором, надеясь затеряться в толпе высокопоставленных лиц. Константина сложно не заметить – он возвышается над толпой. Высокий и красивый, он стоит посреди комнаты, высокомерный и холодный, как ледник. На нем идеально сшитый, ужасно дорогой черный костюм, который облегает его широкие плечи, мускулистую грудь, подчеркивает узкую талию и длинные ноги. Сейчас Константин, как никогда, похож на древнеримского императора…

      Люди боялись его. Думали, что он безжалостный, отстраненный и бесчувственный. Но они не видели, как он укутал меня одеялом, когда я заснула на стуле в его кабинете, или озабоченно нахмурился из-за воробьиного гнезда с птенцами, которых я спасла, и попросила его о помощи; не слышали, как он смеялся – что случалось крайне редко, – когда я рассказала ему забавную историю. Он был таким только со мной. Таким я его увидела, когда впервые приехала в особняк в девятилетнем возрасте.

      Поначалу Кон был сдержанным и отстраненным, но потом я узнала его лучше. Узнала, какой он добрый и заботливый. По крайней мере, он был таким до тех пор, пока я не переехала в Лондон четыре года назад, – тогда по неизвестной мне причине он прекратил все контакты со мной. С тех пор мы не виделись, кроме одного раза три месяца назад. Тогда я обнаружила в нем кое-что еще: глубоко в его душе горел огонь, о котором знала только я. Огонь, который я обнаружила в ту ночь, когда соблазнила его. В ту ночь Кон не был ни холодным, ни отстраненным. Это случилось на вечеринке по случаю его… помолвки.

      Мой взгляд переместился на женщину рядом с Константином – высокую, светловолосую, в облегающем черном платье. Оливия Уинтергрин, генеральный директор «Зимних бриллиантов», старой и очень успешной ювелирной компании. Ее бледное прекрасное лицо было невозмутимо. Оливия воплощала все качества, которых не было у меня.

      Оливия – невеста Константина. Говорили, их будущий брак был деловым соглашением, разумеется, об этом мне поведал не Константин. Кон не любил Оливию – это сообщалось в колонках светской хроники, – но его невеста происходила из хорошей семьи и, будучи генеральным директором крупной компании, подходила ему во всех отношениях.

      А я… не такая. Я невысокая, полноватая и совсем не красивая. Я – не генеральный директор. Я работаю с бездомными в приюте в Лондоне, к большому неудовольствию моей матери. Я – не ровня Константину… По крайней мере, он сказал это после того, как овладел мной на траве возле розовых кустов в саду. Похоже, это правда.

      От воспоминаний горло сжалось от боли, но я подавила в себе горькое чувство. Обычно я стараюсь быть оптимисткой, но после той ночи в саду мой оптимизм куда-то делся.