LITMIR.BIZ

Скачать книгу

родничка – фонтанчика, забрались в товарный вагон, где уже было немножечко угля. И отправились друзья опять к местам добровольного проживания. Ахметдянов и Володя злились – черные слова они выплевывали в душу Москвы, Матери России, а Парамот ничего не боялся и скалил зубы – нравилось ему ужасно, что его девицу звали Римма. Давно он хотел такую. Он даже придумал новый припев к песне, которую знал с детских лет:

      Воскресенский мост крутой,

      Дом стоит перед горой.

      И стоит там дом тридцать четыре.

      Фраеров в том доме нет,

      Жулик жулику сосед,

      И живут по сорок рыл в квартире.

      Припев:

      Римма!!! Краса! Аргентина!

      Слова эти никчемные, но сладкие, красивые и волшебные он произносил энергично, помогая себе сжатием в кулак пальцев правой руки, и было это очень верно, потому что все в жизни Парамот делал энергично и порывисто, а любимая фраза его произносилась так: «Какая разница! Дело прошлое! Кап-пи-тально!»

      Ну, а покойник – завхоз Андрей Степанович – считался его задушевным другом, и это совсем не соответствовало истине, потому что встречались они как хорошие знакомые и собутыльники, и только, а сердца их прямой связи между собой не имели.

      Но все-таки Парамот был очень огорчен скорой завхозовой смертью, и к огорчению этому примешивалось некоторое количество вины из-за пса Ботьки, из-за пса, из-за которого вышел у Парамота с завхозом спор за день до этого самого прискорбного смертного случая. Пес этот стал к концу лета чрезвычайно хорош, хотя мать его – сука Тайга – отказалась от детеныша вскоре после его рождения, а все из-за того, что к сосцам ее присунули двух щенят породы лайка, а так как она сама была породы лайка, то полюбила их больше, чем Ботю, который являлся сыном дворняжьего кобеля и к лайкам имел половинное отношение.

      Андрей Степанович с утра выпил бутылку «Москвича» и, около склада своего стоя, терпеливо целился в небо, а помощник бурового мастера со станка ЗИФ-600 Харлампиев Коля должен был в это небо кинуть свою собственную фуражку, чтобы Андрей Степанович смог доказать твердость своей руки и меткость своего глаза. Спор был прост: четыре дробинки на фуражку, или в противном случае завхоз обязан выдать Коле литр водки.

      Грянул выстрел, и Харлампиев водки не получил. А вот тут-то и явился Парамот – прямо с работы, с канав, которые он взрывал и чистил от лагеря километрах в пяти, недалеко – пришел, а при ноге у него вышеупомянутый Ботька, суки сын.

      – Бойся! – крикнул Парамот и тут же пояснил: – Это я шучу, а на самом деле – отбой, гвоздики, какая разница!

      И начал было Парамот врать о том, как взрывал медведя аммоналовой шашкой и как тот за это чуть не разорвал Парамота вместе с кишками и аппендицитом, когда подошел завхоз и сказал, что он в пса положительно влюбился.

      – И ежели ты мне его отдашь, как друг другу, то я сделаю с Боти капитального охотника.

      – Глухо. Ага. Глухо, – равнодушно отвечал Парамот, – я Ботю собственноручно кормил тушенкой и я его

Скачать книгу