Скачать книгу

или из Козьмина, чтобы люди знали, что это означало или какую-нибудь войну, или рыцарские состязания.

      Услышав это имя, клеха задумался, потому что и он знал его, и знал, что он впустую времени не тратит, а если прибыл в Плоцк, что-то тяжёлое вёз за пазухой.

      Бобрек бросил взгляд на княжеский дом и – вздохнул, жаль ему было оттуда уходить, потому что бедняку было очень интересно подслушивать.

      Вернуться назад, туда, откуда его отправили, было невозможно, и после короткого раздумья, он направился в комнату канцлера.

      Ему легко было бы найти её, хоть не знал о ней, потому что как раз в такой же потёртой полудуховной одежде, с коротко постриженной головой, с большими руками, выступающими из тесных рукавов, стоял там у порога и зевал бледный подросток, то заслоняя ладонью рот, то делая знак святого креста перед ним, чтобы не пустить внутрь дьявола.

      Был это, как он легко догадался, ученик, ananuensis, начинающий писарь при канцлере. Бобрек поздоровался с ним тем объявлением, что ему велели тут ждать. Они поглядели друг на друга, а так как скамья у стены была пуста и только кот дремал на ней, они сели вместе.

      Местный мальчик, будучи там дома и чувствуя смелость, начал распрашивать взрослого странствующего клеху, откуда, зачем и от кого сюда прибыл.

      Бобрек исповедался ему почти так же, как на дворе, и прибавил, дабы рассеять страх, что долго тут прибывать не думает. Поскольку он подозревал, что мальчик может на него косо и неприязненно смотреть, когда испугается, как бы у него хлеба не отобрал.

      У мальчика, очевидно, только теперь уста открылись свободней, и на бросаемые вопросы он стал отвечать охотно.

      В этом допросе Бобрек проявил необычайный талант получать из человека то, что хотел. Пустое словечко он запускал, как удочку, на конце которой дёргался червяк, и с каждым разом он что-нибудь извлекал из мальчика.

      Служка описал не только своего пана, канцлера, но и князя Семко, и двор его, наконец самого себя и тех, что там когда-либо гостили.

      Разговор или скорее вытягивание слов шло так красиво и гладко, что тот, кто исповедался, сам не знал, как всё разболтал, и что только было у него где-нибудь спрятано, выложил гостю.

      Слушая, Бобрек не спускал взгляда ни со двора, ни с людей, кои по нему ходили, ни ускользнул от его ушей ни один возглас, никакое движение около панского двора. Глаза бегали живо, и чуть только показалась незнакомая фигура, о каждой начинался расспрос.

      – А это кто?

      Услышав имя, он тянул болтливого парня за язык: «Что он делает?»

      В конце этой всё более доверительной и оживлённой ббеседы, когда канцлер, против всякого ожидания, не приходил, он спросил мальчика и о том, частым ли гостем в Плоцке был Бартош из Одоланова, который как раз сюда прибыл?

      – Раньше тут его слышно не было, – ответил парень, – теперь уже немало раз приезжал.

      – Князь его любит?

      – Наверняка. Говорят, что до рыцарских дел это великий мастер, а князю они милы, потому что для них родился.

      – И на охоту

Скачать книгу