LITMIR.BIZ

      Мальвинин продолжал:

      «Не спорю.

      Спустимся к морю.

      Хотя оно на карантине».

      Мальвина, чья вина, дельфина?

      Мы вышли к морю.

      Картина.

      Солнца диско

      стояло низко, как собачья миска.

      Все сбрасывали длинные, малиновые по краям тени.

      За гномиком,

      с видом каноника —

      лежала его теневая экономика.

      Брюнет с мясами на весу

      отбрасывал левую колбасу.

      От Ивана Ивановича

      шла тень Иосифа Виссарионовича.

      Шла тень за всеми, как могла.

      Мальвина, чья вина, Мальвина?

      От секретаря обкома

      тянулась тень до окоёма.

      Но самой длинной

      была тень от обалдения Мальвиной.

      Все тени шли в направлении страны.

      «Отбросим лишнее! – Мальвинин врезал.

      Взял ножницы и тени нам отрезал.

      И крикнул, запихав их в «дипломат»:

      «Колоду! Сматываемся, мать».

      Нам было голо, зябко и гадливо.

      Радио транслировало Малинина.

      Манило сердце к магазину.

      Мальвина, чья вина – «Грузвина»?

      А там, вдали, за скрывшейся Мальвиной,

      вся в Книгу Книг занесена,

      одной прикрытая молитвой,

      лежит раздетая страна.

      Мальвинин нам махал с горы.

      Его ждало такси за школой.

      Орали в «дипломате» короли:

      «Народ-то голый».

      Всё ливень смысл неумолимо

      назавтра, в джинсах пилигримы,

      мы шли, не узнавая, мимо.

      Мальвина, чья вина, Мальвина?

      На суде, в раю или в аду

      скажет он, когда придут истцы:

      «Я любил двух женщин как одну,

      хоть они совсем не близнецы».

      Всё равно, что скажут, всё равно…

      Не дослушивая ответ,

      он двустворчатое окно

      застегнёт на чёрный шпингалет.

      Вечером, ночью, днём и с утра

      благодарю, что не умер вчера.

      Пулей противника сбита свеча —

      благодарю за священность обряда.

      Враг по плечу – долгожданнее брата,

      благодарю, что не умер вчера.

      Благодарю, что не умер вчера

      сад мой и домик со старой терраской,

      был бы вчерашний, позавчерашний,

      а поутру зацвела мушмула!

      И никогда б в мою жизнь не вошла

      ты, что зовёшься греховною силой, —

      чисто, как будто грехи отпустила,

      дом застелила, – да это ж волшба!

      Я б не узнал, как ты утром свежа!

      Стал бы будить тебя некий

Скачать книгу