ТОП просматриваемых книг сайта:
Тринадцатая Ева. Антон Леонтьев
Читать онлайн.
И все же… И все же он впервые сталкивался с такой откровенной формой маскировки. Хотя ведь неведомую пациентку могли действительно звать Татьяной Лариной! А вот если нет… Если нет, зачем она тогда взяла известное любому и каждому сочетание имени и фамилии?
И не только любому и каждому. В первую очередь ему самому. Та, которую он любил, тоже назвалась сначала Татьяной Лариной. Интересно, что встретились они тогда на премьере нового «Евгения Онегина» в Большом…
Да, Женя назвалась тогда Татьяной Лариной. И вот в его жизни снова возникла женщина с таким именем… Случайность?
Дмитрий Иннокентьевич снова взял в руки планшетник, сделал пару движений пальцами и убедился, что в графе «Дополнительная информация о пациенте» никаких иных сведений не значилось.
Интересно, очень интересно… Чтобы в подобных случаях не оказаться на бобах, плата за посещение бралась заранее. Конечно, согласовывалось, что первый сеанс будет ознакомительным, то есть бесплатным, и от этого правила доктор Чегодаев не отступал. Однако в подобных случаях потенциальному клиенту предлагалось согласовать и оплатить сразу курс из шести последующих сеансов.
Те, кто действительно желал начать лечение, соглашались. А те, кто колебался – в силу тех или иных причин, – так и не становились пациентами доктора Чегодаева. С учетом роста спроса на его услуги, в последние два года, после этой нашумевшей истории с актрисой, которую преследовал навязчивый поклонник и которой он помог изобличить негодяя, резко возросший, он мог позволить себе ставить определенные условия. Все же он, погружаясь в пучины далеко не самых приятных историй, не только старался облегчить страдания пациентов, но и зарабатывал этим деньги.
И Татьяна Ларина согласилась – несмотря на то что цены на курс из шести первичных сеансов были приемлемы далеко не для каждого. Что же, надо же было поддерживать собственное реноме и вносить арендную плату за офис в Серебреническом переулке!
Дмитрий Иннокентьевич снова бросил взгляд на планшетник, а на столе замигала синяя лампочка. Он поднял трубку внутреннего телефона и услышал голос своей верной секретарши Марины Аристарховны:
– Дмитрий Иннокентьевич, госпожа Ларина ожидает в приемной.
Зная, что пациентка находится сейчас в другой комнате, откуда слышать их разговор не в состоянии, доктор Чегодаев спросил:
– И что она собой представляет?
Нюх на человеческие типажи у Марины Аристарховны был феноменальный.
– Еще та штучка, – произнесла та. – Однако далеко не в лучшей кондиции. Кажется, чего-то боится. Ей наверняка требуется ваша помощь…
И она ее получит… Доктор Чегодаев и сам не мог сказать, отчего его так заняла пациентка, которую он даже не знал. Но что-то ему подсказывало, что случай может быть интересным и сложным.
– О деньгах можете не беспокоиться, госпожа Ларина оплатила все наличными.
Доктор поблагодарил секретаршу, положил в ящик стола планшетник, вынул оттуда блокнот в кожаном переплете и остро заточенный карандаш. Странно, но факт – несмотря на времена повальной дигитализации, пациенты предпочитали старые добрые средства. Компьютер из кабинета пришлось убрать практически сразу после установки, даже ноутбук находился в смежном помещении. Дмитрий Иннокентьевич пользовался планшетником, но только в промежутках между пациентами. Они платили ему за то, чтобы он разыгрывал из себя некое подобие доктора Фрейда – и с учетом собственных расценок он был на это согласен!
Приглушив свет и выключив кондиционер (далеко не все пациенты приветствовали искусственную циркуляцию воздуха в кабинете), он посмотрел в старинное зеркало, поправил галстук-бабочку и снял с высокой спинки стула пиджак.
В свои тридцать восемь он выглядел старше – нет, не старее, а именно что старше. Впрочем, это в его профессии было явным преимуществом. Он водрузил на нос очки в тонкой золотой оправе, откинул элегантную, богемного вида седеющую прядь (его длинные волосы любила Женя, но об этом думать не хотелось, потому что все прошло, прошло, прошло…) и бесшумно раскрыл плотную дубовую дверь, которая вела в коридор.
Оттуда он попал в приемную, где, облаченная, как всегда, во что-то умопомрачительно-яркое и ультрамодное, восседала Марина Аристарховна. Она едва заметно повела изящной головкой с короткими седыми волосами в сторону прозрачной стены, за которой находилась комната ожидания.
Элегантная дама, совершенно точно охарактеризованная Мариной Аристарховной как «та еще штучка», застыла в кресле замысловатого дизайна, закинув изящную стройную ногу на ногу.
Он, увидев ее, на мгновение оторопел. Сердце екнуло, и доктор ощутил боль, как будто палач-садист загнал ему в сердце тупую ржавую иглу. Потому что он мог поклясться, что на мгновение решил – там, в кресле комнаты ожидания, находилась