LITMIR.BIZ

      Когда Хилмс вошёл тем утром в Овальный Кабинет, там уже сидел Саймон Раскинзон, госсекретарь.

      – Что, Ричард Макгарра, есть новости? – всколыхнулся президент.

      – Есть! Вот, читайте!

      Цереушник шлёпнул на стол перевод перехваченной радиограммы. Джонстон и Раскинзон устремились к ней так резво, что столкнулись головами, издав бильярдный стук.

      – Родными будем… – пробормотал президент, потирая шишку.

      – Я тебя умоляю! Зачем мне родственник-гой? – огрызнулся госсекретарь.

      Хилмс хихикнул.

      Прочитав и перечитав радиограмму, Джонстон погрустнел и вздохнул.

      – Плакали мои денежки…

      – Ага, с вас сотняга, мистер президент, сэр! – широко улыбнулся Хилмс.

      Сэр президент снова вздохнул, на этот раз ещё горше, и открыл ящик стола:

      – Ничего, если никелями?

      Хилмс слегка опешил:

      – Что, сотню баксов – никелями*?

      *никель – пятицентовая монета – американский уличный жаргон

      – Ага. Я их с самого начала своего президентства собираю. Когда пиццу приносят, она три девяносто пять сто́ит, я сдачу с четырёх долларов в копилку и кладу.

      – Ладно, давай, хоть, никелями… Погоди, Линден! Что за пиццу ты такую дешёвую заказываешь? Я дешевле, чем по четыре девяносто пять не встречал!

      – Пицца пепперонья. Она, вообще-то, тоже четыре девяносто пять стоит, но мне, как президенту страны, хозяин пиццерии скидку делает. Целый доллар!

      – Хорошо устроился! – с завистью воскликнул Хилмс.

      – А то!

      Отсчитать две тысячи монеток заняло изрядное количество времени.

      – К делу, джентльмены! – нетерпеливо постучал обручальным кольцом по стакану госсекретарь, – Что за бородатая девушка упоминается в радиограмме?

      – О, ты же ничего ещё не знаешь, Саймон! – хором воскликнули цереушник и президент, и наперебой принялись рассказывать о городе, населённом причудливым народом с бородатыми женщинами и девушками.

      Раскинзон впечатлился до крайности!