LITMIR.BIZ

      Волшебный край! там в стары годы,

      Сатиры смелый властелин,

      Блистал Фонвизин, друг свободы,

      И переимчивый Княжнин;

      Там Озеров невольны дани

      Народных слез, рукоплесканий

      С младой Семеновой делил;

      Там наш Катенин воскресил

      Корнеля гений величавый;

      Там вывел колкий Шаховской

      Своих комедий шумный рой,

      Там и Дидло[11] венчался славой,

      Там, там под сению кулис

      Младые дни мои неслись.

      Мои богини! что вы? где вы?

      Внемлите мой печальный глас:

      Всё те же ль вы? другие ль девы,

      Сменив, не заменили вас?

      Услышу ль вновь я ваши хоры?

      Узрю ли русской Терпсихоры

      Душой исполненный полет?

      Иль взор унылый не найдет

      Знакомых лиц на сцене скучной,

      И, устремив на чуждый свет

      Разочарованный лорнет,

      Веселья зритель равнодушный,

      Безмолвно буду я зевать

      И о былом воспоминать?

      Театр уж полон; ложи блещут;

      Партер и кресла, всё кипит;

      В райке нетерпеливо плещут,

      И, взвившись, занавес шумит.

      Блистательна, полувоздушна,

      Смычку волшебному послушна,

      Толпою нимф окружена,

      Стоит Истомина; она,

      Одной ногой касаясь пола,

      Другою медленно кружит,

      И вдруг прыжок, и вдруг летит,

      Летит, как пух от уст Эола;

      То стан совьет, то разовьет,

      И быстрой ножкой ножку бьет.

      Всё хлопает. Онегин входит,

      Идет меж кресел по ногам,

      Двойной лорнет скосясь наводит

      На ложи незнакомых дам;

      Все ярусы окинул взором,

      Всё видел: лицами, убором

      Ужасно недоволен он;

      С мужчинами со всех сторон

      Раскланялся, потом на сцену

      В большом рассеянье взглянул,

      Отворотился – и зевнул,

      И молвил: «Всех пора на смену;

      Балеты долго я терпел,

      Но и Дидло мне надоел».

      Еще амуры, черти, змеи

      На сцене скачут и шумят;

      Еще усталые лакеи

      На шубах у подъезда спят;

      Еще не перестали топать,

      Сморкаться, кашлять, шикать, хлопать;

      Еще снаружи и внутри

      Везде блистают фонари;

      Еще, прозябнув, бьются кони,

      Наскуча упряжью своей,

      И кучера, вокруг огней,

      Бранят господ и бьют в ладони:

      А уж Онегин вышел вон;

      Домой одеться едет он.

      Изображу ль в картине верной

      Уединенный кабинет,

      Где мод воспитанник примерный

      Одет, раздет и вновь одет?

      Всё, чем для прихоти обильной

      Торгует Лондон щепетильный

      И по Балтическим волнам

      За лес и сало возит нам,

      Всё, что в Париже вкус голодный,

      Полезный

Скачать книгу