LITMIR.BIZ

      Льда еще почти не было, река лежала грязной серой лентой. Однажды, когда Даша была маленькой, они с папой перешли по льду на другой берег, в сосновый бор, и съезжали там с горы на снегокате. Даше было страшно, особенно на середине переправы, – они шли по реке, которая текла прямо под их ногами. Отец говорил, что лед толстый и что им ничего не грозит, но Даша боялась сделать каждый шаг. На льду виднелись рыбаки, издали похожие на черные шахматные фигуры, но из-за них было еще страшнее: проруби! По реке могли пойти трещины.

      «Аборт», – просто подумала Даша. Одним словом. А-борт. Слово перекатывалось на языке, как горькая таблетка. Думать его было неприятно, но ни о чем другом думать не моглось. Интересно, можно так, чтобы вообще никто не узнал, оставить в тайне? Нужно ли согласие от родителей? Надо ли ложиться в больницу? Будет больно или терпимо? Сколько надо денег? Даша не знала и не хотела гуглить. Как будто, когда начнешь гуглить, узнавать, читать чужие истории, это слово превратится в нечто осязаемое.

      Отчего-то слезы текут, когда все не очень страшно: допустим, упала с велосипеда, украли телефон, обиделась на Диму, получила несправедливую двойку. А если происходит то, что давит тяжестью на грудь, заплакать не получается. Когда бабушке неудачно сделали операцию на глазах и было непонятно, сможет ли она видеть одним глазом хоть немного или нет, Даша не плакала. Только воздух стал сухим и горячим и в горле будто застрял шерстяной клубок. И видеть никого не хотелось. Как и сейчас.

      Даша бросила в реку камень, и еще один камень, и еще… Она непонятно где то ли забыла, то ли потеряла перчатки, и руки, даже втянутые в рукава куртки, замерзли так, что пальцы едва шевелились, и снова заложило нос. И вообще она замерзла вся, даже брови. Хорошо бы заболеть, посидеть дома еще неделю. Надоела школа. В младших классах Даша любила школу, потому что была отличницей и все ее хвалили – и мама, и Евгения Сергеевна, у Даши были самые аккуратные тетрадки, она никогда не баловалась на уроках. Тогда все было просто и понятно: существовало правильное и неправильное, и если вдруг кто-то вел себя неправильно, то ему должно быть стыдно, а если все делаешь правильно – ты лучше тех, кто что-то делает не так. Даша хотела бы снова стать прежней, знать не знающей, каково это – ощущать колючий холод по всему телу, думать про аборт, ждать, что Дима позвонит, быть самой одинокой и самой напуганной девочкой на свете.