LITMIR.BIZ

Скачать книгу

известна же сама картина…

      – Известна-то известна, однако фотография по-настоящему вошла в обиход только в конце девятнадцатого века. А гравюры, чтобы можно было свериться, изготовлялись совсем не со всех старых полотен. Так что зачастую приходится полагаться лишь на чутье. Да еще, – добавил он с поистине дьявольской усмешкой, – на искусствоведов.

      Я придвинул к себе горку фотографий. Сверху оказались цветные снимки работы Мане: натюрморт небольшого формата, пионы в стакане воды. Казалось, и цветы, и даже воду можно потрогать. Дивный покой исходил от них, но и живительная сила – словно художник сам, впервые, сотворил эти цветы, а до него их и на свете не было.

      – Нравятся? – спросил Сильверс.

      – Они великолепны.

      – Лучше, чем вон те «Розы» Ренуара на стене?

      – Они же совсем другие, – опешил я. – Лучше, хуже – как тут можно сравнивать?

      – Можно. Если торгуешь искусством – можно.

      – У Мане это миг сотворения, у Ренуара – апофеоз цветущей жизни.

      Сильверс чуть склонил голову набок.

      – Неплохо. Вы, часом, писателем не были?

      – Всего-навсего заурядным журналистом.

      – Кажется, у вас есть жилка. Вы могли бы писать о картинах.

      – Ну нет, я слишком мало в этом смыслю.

      Сильверс снова нацепил свою дьявольскую усмешку.

      – Вы полагаете, люди, которые пишут о живописи, смыслят больше? Открою вам один секрет. О картинах писать нельзя. И вообще об искусстве. Все, что об этом пишется, – всего лишь толчение банальностей в ступе для невежд. Об искусстве писать нельзя. Его можно только чувствовать.

      Я не стал возражать.

      – И продавать, – добавил Сильверс. – Вы ведь это подумали, верно?

      – Вовсе нет, – ответил я, даже не покривив душой. – Но почему тогда вы говорите, что у меня жилка и я мог бы писать о картинах? Если писать о них вообще нельзя?

      – Ну, может, это все-таки лучше, чем быть заурядным журналистом?

      – А может и нет. Может, лучше быть честным журналистом, а не высокопарным пустомелей, распинающимся об искусстве.

      Сильверс рассмеялся.

      – Вы типичный европеец: мыслите крайностями. Или это по молодости? Хотя не так уж вы молоды. А ведь между двумя вашими крайностями – еще множество промежуточных вариантов и тысячи оттенков. Да и исходная предпосылка у вас неверна. Смотрите сами: я хотел стать художником. И даже был им. Со всем рвением и вдохновением заурядного художника. Теперь я торговец искусством. Со всем цинизмом, присущим этому ремеслу. И что это изменило? Предал ли я искусство, перестав писать плохие картины? Предаю ли теперь, торгуя живописью?

      Сильверс предложил мне сигару.

      – Послеполуденные размышления в Нью-Йорке, – хмыкнул он. – Попробуйте-ка лучше эту сигару. Это легчайшая из всех гаванских. Вы вообще сигары любите?

      – Да я как-то не задумывался. Курю, что придется.

      – Счастливчик!

      Я удивленно вскинул глаза.

      – Это

Скачать книгу