Пламя Яхве. Сексуальность в Библии - Ричард Дэвидсон Религия. История Бога

Скачать книгу

кратком исследовании Джон Миллер охватил тот же материал и пришел к сходным выводам.[429] Оказывается, в древних ближневосточных мифах многие божества-отцы отличаются «маргинальностью, жестокостью, некомпетентностью и беспомощностью», причем в сложившихся ситуациях «божественные матери, сыновья и дочери должны либо защищать себя, либо защищать свой универсум». Напротив, лишь в библейской традиции есть «единый Бог, и лишь единому Богу подобают хвала и служение. Бог есть Отец, но не трусливый и безответственный, как многие из тогдашних божественных отцов, но бдительный, неравнодушный, справедливый, добрый и сострадательный».[430] «Фундаментальный момент в отцовстве Бога – Его забота о детях. Глубочайшее неравнодушие и неустанная энергия, которую Он тратит в Своей родительской роли, сильно отличается от эгоистических и отстраненных древних ближневосточных божеств-отцов, и создает ролевую модель для отцов человеческих».[431] Таскер выделяет следующие основные особенности божественного отцовства в Библии: оно творческое, личностное, любящее, всеохватное, верное, могущественное, спасительное, поддерживающее, ответственное, чуткое, назидательное, оправдывающее, активное, ориентированное на отношения и гуманное.[432]

Женские образы Бога

      Меньше знают о женских образах Бога в Писании.[433] Намеки на них появляются уже в Пятикнижии. Скажем, в подтексте Моисеева вопроса к Богу в Числ 11:12 лежит представление о том, что Бог был матерью и кормилицей Израилю во время Исхода и скитаний по пустыне: «Разве я носил во чреве весь народ сей, и разве я родил его, что Ты говоришь мне: неси его на руках твоих, как нянька несет ребенка, в землю, которую Ты с клятвою обещал отцам его?»[434] Интересно также, что «Ты» в Числ 11:15 (масоретский текст) стоит в женском роде («…когда Ты так поступаешь со мной, то лучше умертви меня»). Ввиду предыдущих женских образов, высказывалась даже гипотеза, что Моисей здесь обращается к Богу как к женскому началу – но более вероятно, что перед нами ошибка переписчика.[435]

      Уильям Олбрайт, Дэвид Биал и другие ученые предположили, что божественное имя Шаддай (šadday), обычно понимаемое как «Всемогущий», связано с еврейским словом šad («сосок», «грудь») и означает «Имеющий могучие груди», ассоциируясь с заботой. По мнению Олбрайта, оно восходит к аккадскому слову šadu («грудь»), а Биал отметил, что во всех шести случаях его употребления в Книге Бытия оно имеет в качестве контекста благословение плодовитости/плодородия.[436] Чаще связывают имя Шаддай с другим корнем («гора»?), предполагая все-таки «всемогущество» Бога. Однако его постоянное появление в контексте плодородия, прямая связь с «сосцами и утробой» в Быт 49:25, а также связь с другими библейскими образными упоминаниями о Боге «рождающем» (Втор 32:18; Ис 49:15; 66:7–9 – см. ниже), дают основания для перевода «Имеющий могучие груди».

      В Быт 49:25 соседство божественного имени Шаддай и слова šad («сосок») «намекает на материнский аспект в божестве».[437] Во Втор 32:13 Бог описан как женщина с грудями,

Скачать книгу

<p>429</p>

Miller, Calling God “Father,” 35–44, цитата на с. 35.

<p>430</p>

Ibid., 43.

<p>431</p>

Tasker, Ancient Near Eastern Literature, 207; ср. idem, “The Fatherhood of God,” 305.

<p>432</p>

Tasker, “The Fatherhood of God,” 305. Таким образом, ошибаются экзегеты, которые подвергают библейский текст деконструкции и находят в нем негативный образ божественного отцовства. Например, Джулия О’Брайен высказала мысль, что в Книге Малахии Бог в своем отеческом качестве по отношению к Иудее являет лишь «грубую силу»: «У Малахии Бог выступает в виде грубого отца, который ожидает почитания и страха. Священники и народ – сыновья непочтительные. Их надо устыдить и поставить на место» [Julia M.O’Brien, “Judah as Wife and Husband: Deconstructing Gender in Malachi,” JBL 115 (1996): 241–250, цитаты на сс. 242–243].

<p>433</p>

См., например, Leila Leah Bronner, Stories of Biblical Mothers: Maternal Power in the Hebrew Bible (Dallas: University Press of America, 2004), 106–121; Paul R.Smith, Is It Okay to Call God “Mother”: Considering the Feminine Face of God (Peabody, Mass.: Hendrickson, 1993), 51–77; Leonard Swidler, Biblical Affirmations of Woman (Philadelphia: Westminster, 1979), 30–35; Terrien, Till the Heart Sings, 51–70; Phyllis Trible, “Depatriarchalizing in Biblical Interpretation,” JAAR 41, no. 1 (1973): 32–35; idem, God and the Rhetoric of Sexuality (OBT; Philadelphia: Fortress, 1978), 31–59.

<p>434</p>

См. Trible, God and the Rhetoric of Sexuality, 68–69.

<p>435</p>

Примечания в BHS предполагают ошибку переписчика, и это правдоподобно, поскольку другие местоимения, относящиеся к Яхве в том же стихе, имеют мужской род. А если действительно здесь использовано женское местоимение по отношению к Яхве, это уникальный случай в еврейском тексте ВЗ.

<p>436</p>

Шесть случаев употребления šadday в Книге Бытия: 17:1; 28:3; 35: 11; 43:14; 48:3; 49:25. Подробнее см. William F.Albright, «The Names Shaddai and Abram,” JBL 54 (1935): 180–193; David Biale, “The God with Breasts: El Shaddai in the Bible,” HR 21 (1982): 240–256; idem, Eros and the Jews: From Biblical Israel to Contemporary America (New York: Basic Books, 1992), 26.

<p>437</p>

Trible, God and the Rhetoric of Sexuality, 61.