Скачать книгу

патентованной набожности. И все-таки не стоит забывать о возникающем в нескольких автографах профиле восторженно-благочестивой Анны. Не отзывается ли эта мимолетная инкарнация в том, как Анна – персонаж завершенного романа драматизирует собственную любовную страсть, усматривая в ней с самого начала роковое проклятие? Умиление горним и отторжение от того, что воспринимается как низменное, могут быть одинаково выспренними и напыщенными; чрезмерный восторг, испытываемый человеком в связи с одним чувством в своей душе, находит родственную противоположность в священном ужасе перед другим. Я не берусь здесь решить, допустима ли такая трактовка образа, но сам вопрос, думается, заслуживает постановки. Повод вернуться к нему еще представится ниже в гл. 4, при рассмотрении того, как толстовский роман определяет, уже встроив ее в фабулу, эмотивную природу экзальтированной религиозности.

      Пока же обратимся к решающему этапу формовки того женского персонажа, в котором ложная, салонная праведность в конце концов находит свою персонификацию. Это произошло на рубеже зимы и весны 1874 года, когда Толстой, отдав жене на перебеливание основной массив текста Части 1, принялся за имевшиеся у него лишь в беглых эскизах или вовсе только задумывавшиеся петербургские зимние главы Части 274. Хронология здесь особенно важна потому, что незадолго перед тем, в январе 1874 года, в Петербурге и Москве состоялись торжества по случаю бракосочетания дочери Александра II великой княжны Марии с английским принцем крови герцогом Эдинбургским Альфредом. После нескольких лет затишья в популяризации царской семьи и двора на широкой публике, а соответственно и в прессе75 это было, особенно в Москве, чем-то вроде прохождения кометы. Толстой, как мы еще увидим, был хорошо информирован об этом событии в жизни династии и не оставался равнодушным к общественному ажиотажу. Иными словами, в те недели царский двор в церемониально пышном обличье, а заодно и с теми семейными неурядицами, которые трудно было утаить, живо напомнил о себе не только светским ценителям таких действ или зрителям из простонародья, но и автору АК.

      И вот тогда-то в одной из нескольких рукописей, где еще весной 1873 года были созданы первые редакции сцены вечера у петербургской великосветской богачки (в ОТ – Бетси Тверской)76, после которого встревоженный Каренин пробует объясниться с женой, Толстой сделал важную вставку77. Пока Каренин дожидается возвращения Анны, в гостиную заходит его сестра. В этой вырастающей из вставки редакции она именуется Мари (в другом написании – Мери; совпадение с именем царской дочери, выданной тогда же замуж в Англию, конечно, едва ли было преднамеренным)78 и именно в этом месте, при первом появлении в действии, удостаивается портретной характеристики.

      Как и в случае со многими другими черновыми редакциями, в этом этюде суждения и оценки нарратора эксплицитнее, чем в соответствующем месте ОТ. То, что в окончательной редакции выражается посредством

Скачать книгу


<p>74</p>

Подробнее см. с. 240–242 наст. изд.

<p>75</p>

Уортман Р. Сценарии власти: Мифы и церемонии русской монархии. Т. 2: От Александра II до отречения Николая II / Пер. с англ. И. А. Пильщикова. М.: ОГИ, 2004. С. 172–173.

<p>76</p>

ПЗР. С. 722–724; ЧРВ. С. 201–203 (Р3). В условной проекции на ОТ это главы 6–7 Части 2. О нескольких самых первых в генезисе романа автографах см. примеч. 4 на с. 18–19 и примеч. 2 на с. 20–21.

<p>77</p>

Р3: 4–5. Опубл.: ЧРВ. С. 207–208.

<p>78</p>

Толстой переименовал героиню из Катерины (Кити) в Мари/Мери несколько раньше, перерабатывая более поздние в романе сцены дня скачек: «Сестра его [Каренина. – М. Д.] Кити Мери была в Петербурге, и он вместе с нею поехал на дачу. Кити Мери ненавидела скачки <…>» (Р21: 11; опубл.: ЧРВ. С. 224). После этой переработки предстояло, вернувшись назад, написать первый «выход» героини под новым именем и с углубленной вводной характеристикой; подробнее об этом моменте генезиса текста см. с. 239, 243–245 наст. изд. Работа над романом в 1873 – первой трети 1874 года, как мы еще неоднократно увидим, шла зачастую не в той последовательности, в какой были выстроены уже намеченные части и их главы.