LITMIR.BIZ

      2 октября. Вот уже второй день и Покрова. Это местный праздник, подобный дню св. великомученика Пантелеймона, но почему-то без особенной сутолоки. И этот праздник прошел торжественно и спокойно.

      Накануне праздника, в 2 часа пополудни, прибыл настоятель Андреевского скита и с ним братии до десяти монахов. Встретили их со звоном, со славою, ввели в Пантелеймоновский собор, отслужили краткий молебен, а затем проводили на покой в царский фондарик, где гостям было предложено угощение. Здесь с давних пор заведено, что во время праздников настоятели обоих монастырей замещают друг друга для совершения богослужения: пантелеймоновские праздники служит в Пантелеймоновском монастыре андреевский настоятель, а андреевские в Андреевском – наш о. архимандрит Нифонт.

      Сиромахи уже с утра толпились в нетерпеливом ожидании удовлетворения главного и неизменного их кредитора – чрева.

      Увы, увы! Насколько велико здесь стремление к удовлетворению телесных потребностей, физического голода, настолько мал запрос на духовное питание. У всех на уме трапеза и «утешение» – сухарики, бараночки, конфеты, сливочное масло, яблоки, всякие сласти и… вино.

      Чрево и самолюбие – это две главные пружины афонской жизни; все остальное, чем жива душа человека, замерло. Есть, конечно, и добре подвизающиеся, – иначе бы не стоять Афону, – но их не видно, они скрывают себя, и я их не знаю.

      Поживу подольше, может быть, и увижу…

      Накануне праздника меня назначили в чайную, чтобы поить сиромахов, а после них арагатов[53]. Сиромахов пришло на праздник человек триста. Были и молодые, и старые – и те, и другие оборванные и худые как скелеты. Аппетит у них волчий. Они пили чаи с неимоверной жадностью и все умоляли подбавлять сухарей из белого хлеба, которых им разнесли несколько больших мешков. Чаю они выпили неисчислимое количество. Нас, служащих, было десять человек, и мы едва успевали подавать, несмотря на то что чай с сахаром уже заранее был приготовлен в больших котлах, и наше дело было только разливать готовое. Бог с ними! Эти были хоть благодарны. Не то арагаты: им ничем нельзя было угодить, и они пили и ели чуть не с проклятием.