LITMIR.BIZ

Скачать книгу

      В автобиографии 1924 года Сергей Есенин пишет: «Первые мои воспоминания относятся к тому времени, когда мне было три-четыре года.

      Помню лес, большая канавистая дорога. Бабушка идёт в Радовецкий монастырь, который от нас верстах в 40. Я, ухватившись за её палку, еле волочу от усталости ноги, а бабушка всё приговаривает: “Иди, иди, ягодка, Бог счастье даст”.

      Часто собирались у нас дома слепцы, странствующие по сёлам, пели духовные стихи о прекрасном рае, о Лазаре, о Миколе и о женихе, светлом госте из града неведомого…

      Дедушка пел мне песни старые, такие тягучие, заунывные. По субботам и воскресным дням он рассказывал мне Библию и священную историю».

      Мы совсем не преувеличим, если скажем очевидное: православие – основа есенинского мировоззрения.

      Библия формировала не просто его представления о бытии – это вообще были первые его знания о мире. Дед по материнской линии Фёдор Андреевич Титов читал – внук внимал. Так строился есенинский мир, где есть Создатель, его пророки и апостолы, где есть рай и ад.

      Это был каркас есенинского сознания; позже всё остальное прирастало на него.

      Более того: с поэзией Есенин впервые ознакомился в духовном её изводе, а не в светском – через песни слепцов, которых привечала бабушка по отцовской линии Аграфена Панкратьевна. Сёстры Есенина вспоминали, что она была богомольна «до фанатичности».

      Есенин, едва выйдя из младенчества, пристрастился к стихотворному слову, узнав его в двух ипостасях: сначала – духовные стихи, а затем уже – народные песни, которые пела ему мать, а также частушки и потешки, слышимые на улице. Пушкин, Кольцов, Никитин – всё это пришло позже.

      Есенин рос не просто в религиозной среде. Всё детство его было пропитано этим на уровне быта.

      Есенинская семья фактически не занималась крестьянским трудом – они жили по большей части на деньги, которые присылал из Москвы отец Есенина Александр Никитич, служивший там приказчиком.

      В том числе поэтому обрядовая сторона веры в есенинском детстве соблюдалась неукоснительно: так в ребёнке, чтоб он не отбился от рук, воспитывали ответственность и обязательность. В автобиографии 1922 года Есенин сухо сообщает: «По воскресеньям меня всегда посылали к обедне».

      Ретроспективно, уже из советских времён, пытаясь выправить слишком религиозное своё взросление, в автобиографии 1923 года Есенин напишет о детстве: «В Бога верил мало».

      Он лукавил.

      Что значит «мало»? Всё-таки верил, но только чуточку?

      Есенину не хватило духа сказать «не верил» – он знал, что в таком случае скажет неправду.

      Правда же была в том, что верил он – неистово.

      О чём лучше всего говорят его собственные стихи.

      В 1924 году, готовя первый том собрания сочинений, Есенин перечитал написанное им и сам удивился, что он – религиозный поэт.

      Пришлось в предисловии объясняться: «Отрицать я в себе этого этапа не могу так же, как и всё человечество не может смыть периоды двух тысяч лет христианской культуры…» Он предлагал воспринимать свои религиозные стихи как «сказочные» – и, конечно, здесь снова лукавил.

      Даже критика отлично это понимала. И советская, и эмигрантская.

      Поэт и журналист протоиерей Александр Туринцев в статье «Поэзия современной России», опубликованной в Праге в журнале «Своими путями» (1925), писал: «Нет, сколько бы ни извинялся Есенин… за “самый щекотливый этап” свой – религиозность, сколько бы ни просил читателя “относиться ко всем моим Исусам, Божьим Матерям и Миколам как к сказочному в поэзии”, для нас ясно: весь религиозный строй души его к куцему позитивизму сведён быть не может… По‐прежнему взыскует он нездешних “неведомых пределов”. Неизменна его религиозная устремлённость, порыв к Божеству, меняется лишь внутреннее освещение…»

      На свой лад ему вторил оголтелый советский критик Георгий Покровский в книге «Есенин – есенинщина – религия» (1926): «…религиозные настроения красной (вернее, чёрной) нитью проходят через всё его творчество. Распустившись махровым цветком в питательной среде петербургского мистицизма, они видоизменяются применительно к условиям революционного момента, загоняются внутрь, приглушаются в период бурной реакции хулиганского периода и оживают в туманной, мистической форме последнего, упадочного периода. Проделать такую эволюцию и сохраниться в условиях революционной ломки, когда очень и очень многие переоценили свои былые ценности и, в частности, религиозные, они могли только в том случае, если они были не привходящие, не наносные, а глубоко коренились во всей его психике, вскормленной древней народной религиозностью…»

      Всё, как не странно, именно так: «глубоко коренились в психике» и были вскормлены «народной религиозностью».

      Удивительно, но в есенинском наследии по количеству наименований даже лирический, обращённый к женщине Есенин, которого особенно знает и помнит читатель, как ни удивительно, проигрывает Есенину – христианскому поэту. Христианских стихов у него больше, чем любовных, в разы!

      При

Скачать книгу