Аэростат. Течения и Земли - Борис Гребенщиков Аэростат

Скачать книгу

беспрепятственно передвигаться по всей стране, и появление грамзаписей. Отныне музыка стала доступна везде и для всех. А кондукторы железнодорожных вагонов (тоже, как правило, негры) считались самыми продвинутыми людьми: они делились с любопытными пассажирами информацией о новых танцах, модных клубах и приторговывали пластинками.

      Росло число клубов, и возникало все больше потребности в хороших музыкантах. А тут еще появилось радио и начало транслировать эту новую модную музыку. Все это подготовило почву для 30-х годов, которые вошли в историю как «эра джаза».

      И вся эта эпоха совершенно немыслима без Луи Армстронга.{115}

      В то время этот самый джаз стал повседневной музыкой, и маленькие группки постепенно переросли в большие – по двадцать – тридцать человек – оркестры[5].{116}

      Идем дальше. В 40–50-е годы в центре внимания вновь оказались маленькие коллективы с изощренной техникой – как раз тот джаз, к которому мы все и привыкли. Именно в эту эру появились те гиганты, музыку которых мы сегодня в основном слушаем. А потом возник рок-н-ролл, и джаз ушел на второй план, начал мутировать, после чего и вовсе растворился в истории. Эстафета была передана дальше.

      LP «A Love Supreme», 1964

      Но это время дало нам огромное количество страннейшей музыки, ключи от которой… а, кстати – где эти ключи?

      Когда-то музыку Джона Колтрейна называли «антиджазом», сплошным шумом, лишними нотами. А потом, после его смерти, он стал титаном музыки XX века. Его альбом «A Love Supreme» («Высшая Любовь») в середине 60-х заслушивался до дыр и вдохновлял, среди прочих, группу Byrds, Пола Маккартни и многих других. Говорят, что Колтрейну не было равных среди тенор-саксофонистов по силе, страсти и постоянному самоизобретению.

      Телониус Монк

      А еще говорят – человек в поисках Бога.{117}

      Знаем ли мы, что значил джаз в ту эпоху, в чем была его ценность? Попробую изложить один из вариантов ответа. Кажется, Бродский говорил: «Существовать неинтересно с пользой»[6]. Джаз этому отличная иллюстрация. Нет в джазе пользы. Есть радость – следить за приключениями звука и ритмов; смотреть, как ноты перемещаются туда-сюда, но – что важно – не туда, куда мы думаем. Например, как у Телониуса Монка.{118}

      О, бесподобный безумец Телониус Монк со своими шапочками типа «я у мамы дурочка» и спонтанно возникающими искрометными медвежьими танцами посередине песни. Да, рассказывать истории про джаз можно часами. Бо́льшая часть гениев этой американской классической музыки была со странностями. Но я отвлекся – мы же говорили о ключах…

      Итак. Темные кафе, бородатые битники в темных очках обсуждают с длинноволосыми девушками в коротких юбках и черных чулках дзен-буддизм и курят тигровый камыш, запивая его грубым алкоголем. Джазовый рай. Таким он казался – и был – в начале 60-х, как говорят все очевидцы. Тот же Донован вырос именно там. Скачать книгу

<p>115</p>

Louis Armstrong – «It Don’t Mean A Thing»

<p>5</p>

Подробнее об этом – см. «Гленн Миллер и все-все-все» в книге «Аэростат: Воздухоплаватели и Артефакты».

<p>116</p>

Glenn Miller – «My Melancholy Baby»

<p>117</p>

John Coltrane – «My Favourite Things»

<p>6</p>

И. Бродский, «Муха» (1985).

<p>118</p>

Thelonius Monk – «Monk’s Dream»