Дети Времени всемогущего - Вера Камша Грани выбора

Скачать книгу

некому.

      – Если б мы могли обрушить Скадарию на головы скератам, как титаны обрушили Стурнон! – завёл свою песню Фертар. – Наша смерть стала бы победой, и даже враги склонились бы перед нами…

      Поэт был и оставался придурком, но меч держать, как оказалось, умел, а под стрелами и вовсе расхаживал, как под дождём. Нарывался Фертар, а стрела досталась Сервию. Так бывает… Смерть брезгует дураками, а Жизнь, утешая, отдаёт младшей сестре лучшее. То есть лучших.

      – Мы не последние в Стурне, – заткнул расходившегося болвана Тит. – И мы здесь не для красоты подыхаем и даже не скератов режем… Мы держим брод, вот и всё. И удержим!

      Последнее можно было и не говорить. Последнее не следовало говорить. Это Фертар с его набитой сказками башкой считает, что крепости и царства спасают красивые слова и красивые смерти. Чушь! Их спасают люди, и люди эти должны быть живы, на ногах и знать своё дело… И они должны хотеть спасать свою крепость, свой город, свою империю, так хотеть, чтобы всё остальное сделалось неважным.

      – Удержим… не удержим… – Приск заговорил, словно черту подвёл. – Время рассудит… Но завтра к ночи скераты будут за стенами, а мы – на стенах.

* * *

      Утро началось, как обычно: проснулись, размялись, позавтракали, ещё в полутьме разошлись доделать неотложное. У скератов в лагере гасли костры, ветер доносил обычный деловитый гул – степняки тоже занимались обыденным. Не поешь как следует – не повоюешь…

      Время было: в крепости уже разобрались, как скераты готовятся к штурму. Оставшиеся минуты Тит потратил на письмо отцу, вернее, на завещание. Он писал для очистки совести, понимая, что запечатанный фамильным перстнем свиток вряд ли доберётся до брегов Стурна, и все же долг есть долг, а злость есть злость.

      «Если ты прочтёшь это письмо, знай, что я умер за Стурн, но не за дураков, обескровивших восточный рубеж. Я хочу, чтоб за наши смерти спросили не с „лохмачей“, а с Сената и императора. Я хочу, чтобы спросил ты. Свой долг младший трибун Спентад исполнил, исполни и ты, сенатор и отец младшего трибуна. Прощай. Сын».

      Свиток лёг на стол, на видное место, рядом легло запечатавшее его кольцо. Тит выпил воды и покинул казарму, почти не сомневаясь, что навсегда. Рога скератов уже собирали воинов, горны Скадарии молчали, все всё знали и так. И своё место, и свой долг.

      Они столкнулись на лестнице – сын сенатора и сын заговорщика. Пальцы Аппия тоже были в чернилах, но Аппий мог писать и стихи. Не здороваясь и не разговаривая, двое поднялись на стену. Роса ещё не высохла, но небо стало совсем светлым, выкатилось солнце. Скоро полезут.

      Тит дал себе слово не суетиться и не выдержал – прошёл вдоль обеих стен. Приск согнал наверх всех, кого мог. Здоровые вперемешку с ранеными, теми, что могли делать хоть что-то, обслуга, конюхи, поселяне, даже оба писца и старенький жрец… Как же безнадёжно мало их было, а от лагеря скератов уже катилась тёмная визжащая волна.

      Первыми под прикрытием больших плетёных щитов пёрли лучники. Сперва на Скадарию

Скачать книгу